* * *

Поздней осенью Бизерту захлестнуло шквалистым ливнем. Вера проснулась от того, что в окно над топчаном били потоки дождя с крыши и с шипением расползались по стеклу. Она посмотрела на свои единственные туфли и решила, что понесёт обувку в свёртке, а до работы доберётся в верёвочных тапках на деревянной подошве; их изготавливал русский матрос с эсминца «Пылкий» и за копейки продавал у входа на базар. Вылезать из нагретой постели и выходить в ненастье казалось сродни маленькому подвигу, потому что африканская зима тоже умеет обдать холодами и выстудить город до донышка.

Наскоро умываясь, Вера подумала, что желающих укрыться в кафе от ливня будет хоть отбавляй, а значит, день выдастся тяжёлый и нервный. Но ожидания не оправдались. К полудню в кафе остался лишь один мужчина с крупной головой и широкими плечами борца. Мрачно уставившись на набережную, он крутил в руках пустую чашку из-под кофе, которую при желании мог раздавить двумя пальцами.

Вера пошла и изобразила радушную улыбку:

— Месье, ещё кофе?

Он словно очнулся и с удивлением посмотрел на чашку:

— Кофе?

— Да, кофе. Вы давно сидите. Хотите, я принесу пирожное или круассан? У нас великолепные свежие круассаны.

Он повернул к ней лицо с рытвинами на щеках. Из-под густых бровей блеснули маленькие голубые глаза. Коверкая произношение, он пробормотал по-французски:

— Нет, спасибо, ничего не надо. Возьмите деньги.

Не дожидаясь, пока Вера принесёт счёт, он положил купюру под пепельницу и вышел в сплошную стену дождя.

На следующий день мужчина пришёл снова и сел на то же самое место.

— Кофе и два круассана. — Он мельком глянул на Веру: — Надеюсь, они свежие.

На самом деле круассаны оставляли желать лучшего, но Вера истово заверила:

— Свежайшие, утром из печи.

Не признаешься же, что по вечерам выпечку привозит на ослике старый тунисец в двух корзинах, кое-как прикрытых грязными тряпками. Посетитель съел круассаны, как показалось Вере, не замечая вкуса, снова оставил деньги под пепельницей и ушёл.

— Ты знаешь, кто это? — прошипела на ухо вторая официантка Мари. Она расправила складки форменной красной юбки и бровями указала на место, где сидел посетитель.

В отличие от Мари Вера никогда не интересовалась клиентами, они были для неё на одно лицо, как выточенные на станке деревянные болванки. Она пожала плечами:

— Понятия не имею.

— Говорят, что это богатенький голландец. — На щеках Мари заиграли лукавые ямочки. — Если заглянет в кафе ещё раз, то ты не подходи, я его сама обслужу, ладно?

— Забирай, — усмехнулась Вера. — Я абсолютно равнодушна к голландцам.

Посетитель появился через два дня. Поскольку его привычное место оказалось занято, он неуклюже опустился за ближний к двери столик и посмотрел на Веру:

— Чашку кофе и два круассана.

Вера оглянулась на Мари:

— Иди, твоя очередь.

Одёрнув кокетливый кружевной фартучек, Мари подлетела к мужчине:

— Добрый день! Рады вас видеть! Я лично сварю для вас кофе. Какой желаете, арабику или плантейшн?

— Кофе, — повторил мужчина, упорно не сводя глаз с Веры. В сторону Мари он даже не взглянул. Чтобы разрядить ситуацию, Вера боком проскользнула на кухню, где орудовал повар Ставрос, и присела на стульчик у стены.

Ставрос помешал в кастрюле и искоса глянул на неё через плечо.

— Что расселась? Иди работай.

Ставрос был племянником хозяина, имел склочный характер и любил показывать норов.

С трудом удержавшись от ответа, Вера вышла в зал.