«Баба с возу — кобыле легче», — проскользнула короткая мысль по поводу голландца. Больше она о нём не вспоминала, потому что время шло к полудню и свободных мест за столиками уже не было.

Кафе закрывалось поздно, когда сил оставалось только добраться до дома и рухнуть на топчан, покрытый полосатым тунисским покрывалом. Африканская ночь мягко укутывала Бизерту густым воздухом с запахом разлагающихся водорослей. Редкий свет из домов лишь подчёркивал безраздельную власть тьмы. Проходя мимо причала с длинным рядом лодок и яхт, Вера ускорила шаги. Из-за поворота вывалилась группа иностранных матросов явно навеселе и перегородила ей дорогу.

— Красавица, идём с нами!

— Посмотри на меня, я щедрый и добрый!

Они наперебой гомонили и хватали её за руки.

Порт Бизерты работал с полной загрузкой, и матросы с судов частенько болтались по городу, не причиняя никому особых неудобств. Они не представляли собой угрозы, но Вера сурово сдвинула брови, раздумывая, не позвать ли полицию, как вдруг матросы, словно по команде, присмирели и замолчали. В тишине она услышала шаги за спиной и спокойный сильный голос, отрывисто бросивший несколько слов по-голландски.

В полосу света фонаря вышел давешний посетитель кафе и встал рядом.

— Разрешите я вас провожу.

— Я не боюсь.

— И всё-таки я провожу.

Он шёл рядом, большой, крепкий, пропахший трубочным табаком и солёным ветром, как и подобает настоящему голландцу. Молчание затягивалось, и мужчина первым оборвал его:

— Я знаю, что вы русская и вас зовут Вера.

— Вы очень наблюдательны.

— Вы замужем?

— Нет, я вдова.

Песчаная дорожка, по которой они шли, побежала под гору к кучно стоящим бедным глинобитным домикам. Вера снимала комнату с отдельным входом в самом отдалённом домике с крошечным садиком из трёх пальм.

— Меня зовут Герман, — сказал мужчина после молчания. — Герман Ван дер Хейде. Я торгую древесиной. В Нордвейке у меня есть дом, но в последнее время думаю над бизнесом на Бали.

— Очень приятно, — холодно ответила Вера, — хотя я не понимаю, зачем вы мне всё это рассказываете.

— Затем, — Вен дер Хейде остановился, — что я хочу предложить вам выйти за меня замуж.

— Что? — От удивления Вера с размаху налетела на него, и он удержал её за запястья. От его рук текло тепло и, как ни странно, нежность.

— Вера, я деловой человек и привык быстро решать свои проблемы. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять — мне нужны именно вы.

Вера сердито высвободилась:

— Очень смелое заявление, учитывая, что вы меня совершенно не знаете.

— Вы русская, — тихо сказал Ван дер Хейде. — Русские женщины не предают.

— Русские — всякие! — отрезала Вера. — Они точно такие же, как все остальные.

— Нет, — он покачал головой, — вы не такая, вы умеете хранить верность. Я так чувствую.

— Но я вас совершенно не знаю и не люблю.

— Хорошо, давайте заключим соглашение: вы поедете со мной, скажем, как секретарша.

Обещаю, что приставать не буду. И если через полгода не примете моё предложение, то я выплачу вам достойную компенсацию.

«А почему бы и нет? — тускло подумала Вера посреди хаоса мыслей в голове. — Хуже, чем сейчас, всё равно не будет».

* * *

— Увольняешься? Сейчас? Ты с ума сошла! Завтра в гавань заходят английские корабли, и у нас будет уйма посетителей! — Глаза хозяина кафе господина Теодоридиса готовились выпрыгнуть из орбит и повиснуть на ниточках, как оторванные пуговицы.