Мы собирались лично прилететь на Землю и показать микрофайл. Снелунд что-то почуял. Мы приняли меры предосторожности, но мы были новичками в делах шантажа и угроз, и вы представить себе не можете, как отравляет душу постоянный страх от сознания того, что вокруг тебя постоянно скрываются агенты секретной полиции и ты никогда не можешь говорить свободно… Снелунд написал Хагу официально, прося прийти для обсуждения планов обороны наиболее приближенной к границе системы. Действительно, они там имели неприятности, а Хаг — не тот человек, который бы бездействовал, когда можно было чем-нибудь помочь им. Я больше него опасалась подвоха, но я последовала за ним. Мы оставались неразлучны в эти дни перед разлукой. Я дала знать о нашем деле главному помощнику Хага, одному из самых старых друзей нашей семьи, капитану Олифанту. Он должен был поднять тревогу в случае вероломства Снелунда.

Мы оставались во дворце. Это нормально для визитеров высокого ранга. На вторую ночь, перед тем, как мы собрались лечь спать, наряд полиции арестовал нас.

Я была доставлена в личные апартаменты Снелунда. Не хотелось бы вспоминать то, что произошло потом. Через некоторое время я заметила, однако, что он любит заниматься хвастовством. Не стоит подозревать, что я могла бы изменить свое мнение о нем. Наоборот, ему нравилось смотреть, как меня мучают. Но это был один из способов игры в то время: показывать боль, когда нужно. Я не думала, что когда-нибудь услышу то, что он мне говорил. Он сказал, что в конце концов из моего мозга полностью выскоблят память. Но теплилась надежда — как я теперь рада, что сумела каким-то чудом удержать этот один процент надежды!

Она замолчала. Ее глаза были совершенно сухие и не видели Флэндри.

— Я никогда не думал, что он намерен пребывать в робе губернатора в течение всей своей карьеры, — сказал он как можно мягче. — Так в чем же состоял его план?

— Вернуться. Назад к трону. И стать марионеткой за спиной Императора.

— Хм. И Его Величество знает об этом?

— Снелунд во всеуслышанье объявил, что они вдвоем согласовали этот вопрос перед тем, как он оставил свое место, что они тесно взаимодействовали с тех пор.

Флэндри почувствовал острую боль. Его сигарета догорела до конца и обожгла пальцы. Он выбросил ее в мусоросборник и начал новую.

— Я с трудом верю, что наш господин Джошуа может заставить три клетки своего мозга работать одновременно, — пробормотал он, — но, может быть, у него есть две такие клетки, которые по случаю, с трудом, но все-таки могут быть управляемы. Но, конечно, его братец Снелунд заставит нашего господина чувствовать себя чудовищно умным человеком. Это и есть основная часть манипуляции Снелунда.

Она, наконец, заметила его.

— Вы что-то сказали?

— Если вы доложите о моих словах, меня могут уничтожить за государственную измену, — признал Флэндри. — Но я почему-то сомневаюсь, что вы доложите.

— Конечно же нет! Подставить вас… — Она оглядела себя характерным женским взглядом, как бы проверяя, все ли в порядке.

Он подумал:

«Я не имел в виду дать ей золотой шанс на спасение. Но вдруг оказалось, что я это сделал. Ведь она, похоже, думает, что я могу присоединиться к жалкому бунту ее мужа. Хорошо, это может сделать ее более сговорчивой и послужит на пользу Делу, и пусть будет так еще несколько дней. Это может принести пользу и ее самочувствию».