Юл! Я должна спасти его и скрыться из страны, где остались одни пепелища и ветхий хлам, скрывающий преступления: эти книги с фантастическим бредом Васо, фотография преданной им Вари, письма-фантомы, адресованные невинной жертве, пластинки, поющие о любви…

Я включила старый патефон, пылившийся за книжным шкафом. Тяжелый диск, оклеенный зеленым вытертым велюром, тронулся с места и медленно поплыл. Я посмотрела на полку с пластинками и сразу же нашла то, о чем думала сегодня, читая письма деда. «Лирические песни и романсы в исполнении Клавдии Шульженко». Игра пару раз ткнулась в звуковые дорожки, и вот нашла именно ту, необходимую мне песню:

Пел голос давно умершей певицы об ушедшем счастье, угасших чувствах. А мне почему-то было страшно больно, словно все это случилось только что лично со мной — прочитан и сожжен листок с лиловыми пятнами от падавших на него слез…

Мне стало неловко за свою истерику в подвале. Сергей далеко не слабак, как ни оценивай его поступки. Толкать его к самоубийству было, по меньшей мере, смешно. И грозить расправой. Самое большое, на что я способна вооружить свою дочь ненавистью к отцу и навсегда уйти вместе с Соней из его жизни. И Аркадий, и Ртищевы в курсе его «заслуг», но вряд ли они в силах остановить Баташова. Во всяком случае, это уже не мое дело.

Спустившись в подвал, я отодвинула засов:

— Ты свободен.

Сергей по-прежнему сидел на табурете в позе роденовского мыслителя.

— Уйди. — Сказал он, не поднимая головы. — Мне и впрямь надо подумать. Кое-что я уже понял. — Он поднял на меня ненавидящие глаза. Таким я видела Сергея впервые. — Я глубоко заблуждался… Все эти годы рядом со мной жил чужой и совершенно ненужный человек… Ты противна мне, Слава… Отвратительна. Я не хочу больше тебя видеть. Никогда. И мне не нужна твоя милость.

Я с силой хлопнула дверью, лязгнув задвижкой.

— Жди помощи от своих друзей. Тебе, я думаю, будет приятно принять свободу из рук Лары!

Мне хотелось уличать его и обвинять, вспомнить о заигрываниях с бесстрашной культуристкой и то, как полчаса назад он обвинял её в преступлении. Пусть Ртищевы получат удовольствие, «спасая» Баташова от взбесившейся неверной жены!

Глава 43

Пора… Перемыв посуду и аккуратно расставив её в буфете, я подхватила сумку и, оглядев дом в последний раз, набрала номер Юла. Мне предстояло пережить ещё одно прощание. И уже там, по ту сторону границы, свободной от сомнений и мук совести ждать встречи.

На столе я оставила письмо Сергею, вернее — ультиматум. Я гарантировала ему молчание как выкуп за жизнь Юла. И все-таки надеялась, что урок не пройдет даром — Черт задумается о душе. А еще, он выполнит условия моего ультиматума — в недельный срок устроит выезд из страны Юлия Вартанова, гражданина РФ, 1973 года рождения.

Почему он не берет трубку, ведь уже половина десятого, и Юл знает, что утром я покидаю Москву. Возможно, он будет ждать меня в Шереметьево. А вдруг, вдруг ему удалось получить визу и мы полетим вместе?! Такой сюрприз в духе моего мальчика. Он ведь появлялся неожиданно — у бюста генерала Жукова, у гильотины музея пыток… Да и в тот день, когда прозвучал в Службе доверия его первый звонок…

Долгие гудки в трубке прервались щелчком.«…Это автоответчик, Слава. Когда ты приедешь и все будет кончено, не забудь стереть запись. Ведь это последний мой вопль, посланный тебе. Только я не прошу о помощи, не молю спасти мою жизнь — я хочу сохранить твою. Это самое дорогое, что у меня осталось. Я знаю, ты поймешь и простишь, когда узнаешь все.

…Я лежу в ванне, рядом со мной бритва деда. Лезвие немного заржавело, но ведь теперь это не имеет значения.