— Вот теперь будет совсем сногсшибательно. — Сорвав с куста соцветие мелких пунцовых роз, он сунул его в мои волосы и посмотрел так, что я почувствовала прилившую к щекам кровь.

«Эстрелья» вызвала у нас бурю восторга — уютный салон в старо-испанском стиле — весь в резном темном дереве и толстых гобеленах, чудесная палуба с множеством закоулков для отдыха, солнечных ванн и тихого времяпрепровождения. Две спальни с широкими супружескими кроватями, три каюты для одиночек, бар, библиотека и даже мини-казино. Мне казалось, что здесь начинается какой-то новый этап нашей жизни, тот самый, что поможет мне окончательно избавиться от недуга. Игра в недомолвки с душевно неустойчивой больной окончилась. Я была готова к тому, чтобы узнать правду.

«Новоселье» на суденышке было решено отпраздновать торжественным ужином. Одна в своей двухместной каюте, я чувствовала себя лишней. Раскидав на кровати немногочисленные курортные вещи, приобретенные в Каннах и Ницце, я не обнаружила ничего, что могло бы сойти за вечерний туалет, и удивилась своему огорчению. В последнее время внешний вид не очень волновал меня. Но в этот вечер я должна была блистать — не знаю, почему, я предчувствовала, что он принадлежит мне.

Стук в дверь вывел меня из задумчивости. Торжественно улыбаясь, коренастый стюард внес большую синюю коробку, обвязанную подарочными лентами. — «Миссис Баташефф? Плиз!» Я развернула шуршащие бумаги и охнула. Кто бы ни был мой загадочный даритель, он попал в точку — белое открытое платье из тончайшего атласного трикотажа выглядело по-королевски. Сильно декольтированный верх, украшенный вышивкой из перламутровой чешуи, узкие рукава, спускающиеся до самых запястий, были как раз в моем стиле, а расклешенный снизу и удлиненный сзади подол придавал каждому шагу величественное очарование. Ни карточки, ни записки — ещё одна тайна. Никто, кроме Ассоль, не мог, конечно, так точно определить размер и фасон. Но если ей хочется поиграть в тайны — я не прочь. Ведь меня волнуют совсем другие загадки. Вот их-то я сегодня разрешу во что бы то ни стало.

В девять часов я покинула свою каюту с торжественностью Марии Стюарт, идущей на эшафот. В полутьме коридора мелькнул золотистый силуэт. Я сделала два шага и столкнулась нос к носу с разряженной в золотую парчу Ассоль. Мы со страхом посмотрели в глаза друг другу, позабыв обычные комплименты по поводу шмуток. Аська попыталась улизнуть, но я поймала её за локоть.

— Послушай, Ася, вы что, серьезно считаете меня сумасшедшей? Притиснула я её к полированной дубовой панели.

— Слава, — железным голосом отрубила Ассоль, — тебе пришлось много пережить. Мы все любим тебя и бережем. Не вываливать же человеку на голову сразу целую бочку арестантов? Вот оклемаешься немного на свежем воздухе — и давай, врубайся в последние новости. — Она испуганно посмотрела на меня и торопливо добавила. — Они все очень-очень хорошие! Приятно, оказывается, быть госпожой Тайцевой!

Аська высвободилась из плена и протянула руку со сверкнувшим колечком.

— Да, это получше, чем взорвавшийся вертолет…

— Ай, ерунда! Не думай ты об этом. Ну, что мне вертолет? Возможность немного поразвлечься. Пошли-ка загорать — я в это лето выгляжу как недожаренная канарейка.