Неужели у Софьи тоже какая нибудь фобия?

Нет! Точно не фобия. Скорее всего, это коварный червь сомнений, поселившийся в ней несколько дней назад и пытающийся превратиться в страх неизвестности. А если ее страх лишь игра воображения? И почему непременно недоброжелатель? Может, какой нибудь тайный поклонник?

Это в их то провинции, где не только о тайном, но и обычном воздыхателе приходится лишь мечтать, так как нормальный мужик здесь на вес золота? Что то как то сомнительно. В любом случае Софье никто кроме Северова не нужен.

Вот уж глупость несусветная: вместо того чтобы собирать информацию на кого то, она сама подвергается чьему то неустанному и скрытому наблюдению. Это как же понимать – презренный хвост оказался настолько умнее ищейки, что позволяет себе вилять самой ищейкой?!

Софья, конечно, не собака, но все равно обидно. И досадно. И стыдно в этом признаться, а также попросить помощи у Николая, мужа Вари и штатного лицензированного охранника агентства. Между прочим, с официальным разрешением на ношение огнестрельного оружия. Правда, Николай сейчас в командировке.

Может, дать задание Вадиму, Вариному сыну и кинологу, который тоже состоит в штате агентства? Нет, как то несолидно: начальница – и чего то боится.

Тогда Софья обратится к своему лучшему другу Вожаку, служебному псу агентства. И вообще, зря она панику разводит с этаким то классным коллективом профессионалов.

Но сначала стоит удостовериться, что слежка за ней – не дело рук ее недавнего противника, а теперь вынужденного союзника.

Софья нехотя набрала номер.

– Кротов, привет! Это Дамочкина. Скажи, не ты, случайно, решил старое вспомнить и понаблюдать за мной? Думаешь, я снова у полиции хлеб отнимаю – конкурирую с вами?

– Дамочкина, ты в своем уме?! – возмутился Кротов. – Тебе, случаем, корона голову не жмет? Думаешь, если повезло с одним раскрытием убийства…

– С двумя, – поправила не без гордости Софья. – И одним махом.

– …так теперь считаешь себя королевой сыска? Наверняка повесила на стену ту филькину грамотку, что получила от столичной полиции, и теперь восторгаешься своим неслыханным профессионализмом?

– И вовсе нет, – солгала она, любуясь заслуженной наградой в солидной позолоченной раме на полстены. Чтобы уж ни один посетитель не пропустил столь важного доказательства высочайшего уровня мастерства Софьи. – Так что посоветуешь?

– Слушай, Дамочкина, шла бы ты со своими глупостями…

– Это куда же, интересно?! – Она почувствовала, как запылали щеки.

– Замуж! Замуж иди, Софья Павловна! Все больше толку будет. Давно уже пора. Может, хоть под ногами больше не станешь путаться. Или четвертый раз опасаешься? Если нет, то чего тянешь? Неужели ждешь «прынца» на белом коне?

– Представь себе, не жду, Валерий Николаевич. Ни «прынца», ни коня. И знаешь, почему? Их обоих надо будет кормить.

– С тобой все ясно: ищешь жениха с толстым кошельком!

– Все таки правильно когда то сказала незабвенная Коко Шанель: «Не выходите, девки, замуж за мужиков с кошельками для мелочи», – парировала Софья.

– Прямо так и сказала? – не унимался Кротов.

– Мы и дальше будем заниматься словоблудием, или наконец поговорим о деле?

– Не будет у нас тобой никакого дела. У меня работы невпроворот, мне не до твоих глупостей. Так что, Софья, по хорошему тебя прошу: не отвлекай органы от работы! Хвост твой? Вот сама с ним и разбирайся.