Ленин тут же отправил записку секретарю ЦК Молотову: «Предлагаю провести через Оргбюро: обязать Зиновьева гостей и вообще никого в свою квартиру не пускать; принимать людей только на службе; работать на службе не больше 4-х часов: уезжать аккуратно на дачу и в Санкт-Петербурге, и в Москве».

Заодно Ленин распорядился, чтобы питерский комитет партии открыл дома отдыха в Эстонии и Финляндии мест на 20–30. Половину мест отдавать рабочим, половину — советским служащим, то есть чиновникам.

Почему вождь обратился к Молотову? Ленину нравились исполнительность, старательность, кабинетная работоспособность Молотова. Говорят, что в узком кругу он именовал Вячеслава Михайловича «каменной задницей» и «самым твердолобым из большевиков». Такие люди не ходили у Ильича в любимчиках, но Молотова он считал полезным.

Ленин озаботился и состоянием здоровья Алексея Ивановича Рыкова, которого высоко ценил и только что сделал своим заместителем в правительстве. 26 мая 1921 года Ленин обратился к его жене, Нине Семеновне:

«Тов. Рыкова!

И на меня, и на жену, и на других Алексей Иванович производит впечатление совсем больного человека. Через силу ходит на конференции. Из письма его ко мне сегодня видно, что врачи настаивают на серьезном лечении.

Да это видно и не врачу.

Переустал до чертиков, почти надорвался. А не лечится толком. Это безобразие. Хищение казенного имущества совершенно недопустимое.

Не можете ли Вы его уговорить или хитростью, что ли, заставить, или самой с ним поехать? Ну где в Ессентуках у нас хорошее лечение? Явный вздор! Будет хаос, бестолочь, неустройство, усталость, а не лечение, дерганье нервов, обращения местных работников. Он упрямится, не хочет в Германию. А там 2–3 месяца стоит 4–5 у нас. Будет изоляция, отдых, корм, лечение по науке строгое. Станет работоспособным человеком. Нам такие нужны до зареза.

Очень прошу постараться его “вывезти” в Германию и вылечить серьезно.

Привет!»

Характерно, что Ленин отчетливо понимал пороки советской системы, но избавить от них был готов только избранных.

Первого июня Нина Рыкова ответила вождю: «Мой муж страшно противится поездке за границу. Кроме давнишней неприязни к загранице ему неприятно встретиться с кем-либо из двух миллионов убежавших русских, неприятно жить в стране, языка которой он не знает, неприятно быть оторванным от России… Муж дал слово, что он согласится поехать за границу, если сведения о постановке дела на Кавказе не удовлетворят врачей, но в этом случае поедет только нелегально».

Сам Ленин с 4 по 14 июня 1921 года находился в Горках. Отправил Троцкому записку: «Я нахожусь вне города. Уехал в отпуск на несколько дней по нездоровью…»

Вернулся в город. Но работа оказалась для него непосильной. Нервничал. На ночь прогуливался по пустому Кремлю, закрытому для обычных горожан. 13 июля опять уехал в Горки. Провел там месяц. 9 августа пожаловался Максиму Горькому: «Я устал так, что ничегошеньки не могу».

Но не утратил интереса к состоянию здоровья своих помощников. По настоянию Ленина 7 июля 1921 года политбюро всё-таки обязало Рыкова «выехать за границу для постановки диагноза и лечения». Алексей Иванович подчинился воле партии.

Двадцать второго ноября Рыков отчитался перед Лениным: «Сейчас я доживаю четвертую неделю в клинике профессора Бира. Послезавтра обещали разрешить в первый раз встать. Всего я пролежал в заграничных постелях во время припадков и операции два месяца! Я думаю, что это вполне достаточная дань заграничной медицине, и хочу как можно скорее возвратиться в Москву.