|
Юные карьеристы одинаково хорошо плодятся и в аристократических, и в спальных районах, просто как кролики в крольчатнике. Если верить статистике, сейчас каждый пятый француз ходит в школу. Кошмарное соотношение! Молодежь заполонила всю страну. Эта мафия молодых людей сформировала свое государство в государстве! Задача каждого здравомыслящего человека как-то бороться с ними, а не помогать им. Ведь у них одна цель — выжить своих отцов. Тот, кто лебезит перед молодежью, не видя в ней врага, предает святое дело. Таких людей можно считать коллаборационистами, как во времена оккупации. (А ведь эти сопляки даже не знают такого слова!) Многие родители стараются не перечить своим чадам и во всем потакают им из страха прослыть старомодными. А сколько печатных изданий подстраивается под вкусы тех, кому меньше двадцати, лишь бы не упали их хваленые тиражи?! А какое количество предприятий выпускает товары на потребу этих выскочек, опять же из страха, как бы не снизились прибыли?! На самом деле люди зрелого возраста должны были бы объединиться между собой. Однако они — кто из трусости и малодушия, кто от алчности — преклоняются перед молодежью и чуть ли не сами призывают разрушить свой мир. По радио и по телевидению только и слышишь о войнах да революциях в Азии или Африке, но ведь это ничто по сравнению со скрытой борьбой, которая разворачивается почти во всех странах. Война между поколениями идет не на жизнь, а на смерть. Никто и не сомневается, что победа будет за молодыми, но основная задача отцов — максимально оттянуть момент капитуляции. Разве не является преступлением то, что прыщавые выпускники школ победят, в конечном счете, ученых с мировым именем, причем только потому, что их клетки окажутся более жизнестойкими? Весь мир построен на этой несправедливости! Юные дарования слишком заняты собой, чтобы от них можно было дождаться хоть малейшего уважения. Даже если им и случается кем-нибудь восхищаться, то они видят в этом человеке не пример для подражания, а досадное препятствие. Таким, как Блондо, кажется, что я стою у них на дороге. И Жан-Марку, и Даниэлю. Их настоящая жизнь начнется в тот день, когда я сыграю отбой.
Филипп опустил голову на грудь. Интересно, как долго он предавался своим горьким размышлениям… Еще раз окинув взглядом свой кабинет, аккуратный и чопорный, он ужаснулся. Ему вдруг стало ясно, что всю свою жизнь он разыгрывал в этой комнате спектакль, играя перед скоросшивателями, селектором и телефоном роль преуспевающего адвоката. Филипп посмотрел на часы: десять минут шестого. Он поставил свою машину на профилактику, и она будет готова только завтра к двенадцати. Придется брать такси. Но уходить еще рановато. Хотя кто ему мешает? Сегодня как раз тот редкий вечер, когда у него нет никакой важной встречи. Клиентов второго сорта примет Виссо. Ах, да, дело «Трубай — Пирене» завтра утром! Филипп полистал папку и сделал кое-какие пометки. Блондо все предусмотрел. Мальчик с будущим, далеко пойдет! «Чужое будущее — это моя старость и моя смерть!» Филипп вздрогнул, словно у него за спиной открылась дверь. Дома его никто не ждет, Кароль предупредила, что к ужину не вернется. Еще утром она уехала за город. Наверняка со своим Ксавье Болье. И как это он устраивается, что у него столько свободного времени?! Пожалуй, будет лучше взять досье домой. Там можно изучить его еще раз, на свежую голову. Не исключено, что даже удастся найти какие-нибудь детали, ускользнувшие от Блондо. Если бы только удалось ткнуть его носом в ошибку! Внезапно Филипп почувствовал необыкновенный прилив сил. Он был готов посвятить долгие часы кропотливой работе, лишь бы достичь желаемого результата. Ребячество! Филипп сложил документы в портфель. Без десяти шесть. Короткие указания по селектору Виссо и мадемуазель Бигарро, и вот он уже спускается по лестнице, ощущая под ногами мягкий ворс темно-синей ковровой дорожки. Сухой, холодный ветер ударил Филиппу в лицо. |
