— Лэймар! — Рута Бет, остолбенев, стояла посреди комнаты.

— ПАДАЙ! — заорал он. — НАС НАКРЫЛИ!

Рута Бет рухнула на пол.

— Я ранена, папочка.

— Черт, — смазал Лэймар.

— Ой, худо, — причитал Ричард из кухни.

— Тебя сильно зацепило, детка?

— В шею. Так сильно болит, папочка.

— Надо отстреливаться, иначе нам каюк.

Он оторвал Холли от кушетки и, прикрываясь ею, как живым щитом, выглянул в окно. Он чувствовал, как сердце Холли бьется о ребра, так бьется плененная птичка о прутья клетки. У него появилось сильнейшее искушение всадить ей пулю в голову, но он сдержался, понимая, что это глупо. Он выставил Холли перед собой и, выглянув в окно, не увидел ни зги. В воздухе чувствовался легкий запах порохового дыма. Он быстро соображал; Это не группа захвата. Снайпер бы не промахнулся ни за что на свете. Кроме того, сейчас тут было бы светло, как днем, эти сукины дети орали бы в громкоговорители, весь мир обрушился бы на него в попытке убить Лэймара Пая. Но ничего этого он не видел. Он вообще ничего не видел.

Он понял, кто это.

Но как он сумел прийти сюда? Как он догадался?

Черт подери!

— Ричард, детка, выключи свет.

— Лэймар, я...

— ...Твою мать!!! Выключи свет!!!

Только этот дикий рык смог вывести Ричарда из ступора. Так или иначе, но эта куча дерьма наконец зашевелилась и через секунду свет погас. Прошла еще секунда, и Лэймар услышал какой-то резкий, неприятный звук. Кто-то выл, как кошка, которую поджаривают на костре. По плачущей слюнтяйской интонации этого воя Лэймар понял, что это плачет Ричард.

— Заперто! Заперто! Заперто! — рыдал Ричард. Лэймар понял, что он имеет в виду заднюю дверь. Этот Пьюти блокировал заднюю дверь. Смышленый сукин сын. Оставалось только бежать через боковое окно.

— Рута Бет, с тобой все в порядке?

— Папочка, мне очень больно. Я вся в крови.

— Ты можешь стрелять,детка?

— Что?

— Ты в состоянии стрелять, черт тебя возьми, Рута Бет? Ему надо ответить огнем. Это сукин сын Пьюти. Ты единственная, кто у меня есть.

Дело было не совсем так, у него еще есть девчонка. Она билась у него в руках, как большая рыба.

— Нет, Лэймар. У меня все руки в крови, все скользит. Я не могу стрелять.

В самом деле, пользы от нее никакой.

— Отлично, детка. Это не имеет значения. Ты у меня все равно чемпион. Слушай, ты должна выскользнуть в дверь. Он увидит, что ты ранена, и не станет стрелять. Ты позовешь на помощь. Он ответит. Ты поднимешь руки вверх, а когда я услышу его голос, то смогу определить, где он прячется, и пристрелю его.

Рута Бет подползла к нему, оставляя за собой темную полоску крови. Она добралась до дверного проема и нашла в себе силы подняться. Она вышла и остановилась на ярко освещенном крыльце. Лэймар наступил коленом на шею жены Бада, передохнул, успокоился и снова стал вглядываться во тьму, ожидая услышать крики. В обрезе «браунинга» у него было пять зарядов крупной дроби. Когда дойдет до дела, он выстрелит из ружья, вспышка осветит окрестность и он увидит Бада. Как рассчитывал Лэймар, Бад был здесь один, и Лэймар надеялся, что ему удастся убить ненавистного копа.

Дьявольщина!

Все рухнуло. Что теперь делать? Лэймар понял, что он здесь, и просчитывает ответные ходы, и слава Богу, если он еще не перерезал Холли горло.

В следующий момент Бад увидел картину, которая поразила его до глубины души.

Это была девчонка — Рута Бет Талл. Она стояла на крыльце, как пьяная, подняв кверху руки. Она истекала кровью.