В нас попали. И попали здорово — попали именно тогда, когда аппарат потерял управление от удара взрывной волной третьего резервуара, сдетонировавшего от двух первых.

— Витька, я сейчас! — я начал отстёгивать ремни, чтобы перелезть к нему. Но тут же сообразил, что уже поздно. Аппарат не потушить. Вниз летели тягучие огненные струи, как будто мы напоследок решили отбомбиться.

Напоследок.

Да и сам Витька, в сущности, уже горел… Он развернул машину, и она тяжело, но уверенно снизилась почти к дороге и помчалась обратно. Я не совсем понимал, что хочет мой пилот.

— Прыгай! — крикнул Витька, поворачивая ко мне голову. — Прыгай, Колька! Лезь на крыло и прыгай вниз!

— Я тебя не брошу! — прижав к плечу РПК, я дал очередь по мелькающим внизу транспортёрам. Языки огня, отрываясь и бледнея, лизнули мне сапоги, я выпустил оружие, хлопками затушил штанины. — Прыгаем вместе!

— Нет! — крикнул он. — Вон, видишь?!

И я увидел.

От уцелевших трёх резервуаров в разные стороны разбегались, спотыкаясь и падая, солдаты. Не все — несколько человек спешно наводили стволы швейцарских ЗУшек — отличных аппаратов…

Я увидел и понял, куда Витька направляет "блюз".

— Колька, прыгай, уйдёшь, сумеешь! — крикнул Витька. Огонь лизал ему лицо и руки. — Колька, прыгай!

— Нет, — ответил я, перетаскивая на колени две гранаты из ящика.

— Дурак! — крикнул Витька, пикируя к самой земле. Очереди шли где-то над нами… Мелькнуло смуглое усатое лицо, в глазах — мутный ужас, рот перекошен.

Первая "колбаса" выросла и закрыла собой весь мир.

— Иду, пап-ка-а!!! — услышал я ликующий крик Витьки — из того комка пламени, в который превратился уже весь нос "блюза".

Больно не было.

Совсем.

Александр Розенбаум

КАМИКАДЗЕ

Я по совести указу

Записался в камикадзе.

С полной бомбовой загрузкой лечу.

В баках топлива — до цели,

Ну, а цель, она в прицеле,

И я взять ее сегодня хочу.

Рвутся нервы на пределе —

Погибать — так за идею.

И вхожу я в свой последний вираж.

А те, которые на цели,

Глядя ввысь, оцепенели,

Знают, чем грозит им мой пилотаж!

Парашют оставлен дома,

На траве аэродрома.

Даже если захочу — не свернуть.

Облака перевернулись,

И на лбу все жилы вздулись,

И сдавило перегрузками грудь.

От снарядов в небе тесно,

Я пикирую отвесно,

Исключительно красиво иду.

Три секунды мне осталось,

И не жаль, что жил так мало,

Зацветут мои деревья в саду!

Не добраться им до порта,

Вот и все. Касаюсь борта,

И в расширенных зрачках отражен

Весь мой долгий путь до цели,

Той, которая в прицеле.

Мне взрываться за других есть резон!

Есть резон своим полетом

Вынуть душу из кого-то,

И в кого-то свою душу вложить.

Есть резон дойти до цели,

Той, которая в прицеле,

Потому что остальным надо жить!

7. СЛОВО "ЧЕСТЬ"

Вставай, страна огромная!

Вставай на смертный бой!

"Апач" сбили мальчишки — Макс Дижонов и Жорка Тезиев. Но "завели" вертушку мы, как и было задумано — метались, култыхались, как курица без головы — и амерос купился, погнал нас обратно к своим.