Редьярд Киплинг. Крылатые шлемы
1. Центурион тридцатого
После уроков Дана оставили учить латинский язык, и Юна отправилась к опушке дальнего леса одна. Там в дупле старого березового пня была спрятана большая рогатка Дана и отлитые Хобденом пульки. Рядом возвышался холм Пука и извивался ручей, бегущий к кузнице, где стоял дом Хобдена.
Юна достала из тайника рогатку, вложила в нее пульку и выстрелила в сторону таинственно шумящего леса. Тотчас за кустами послышалось какое-то бормотание, и оттуда вышел юноша в медных, сверкающих на солнце доспехах, со щитом и копьем в руке. Больше всего Юну поразил громадный медный шлем с конским хвостом, хвост развевался по ветру.
— Ты не заметила, кто это стрелял? — воскликнул незнакомец, увидев Юну. — У меня что-то просвистело над самым ухом.
— Это я, — ответила Юна. — Я очень прошу извинить меня.
— Разве Фавн [*31] не предупредил тебя о моем приходе? — Юноша улыбнулся.
— Ты имеешь в виду Пака? Он ничего не говорил. А ты кто?
Незнакомец широко улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов. У него было загорелое лицо и темные глаза, а густые черные брови сливались в одну линию над орлиным носом.
— Меня зовут Парнезием. Я центурион [*32] Седьмой когорты Тридцатого легиона. Так это ты выстрелила пулькой?
— Я. Вот из этой рогатки.
— Уж я-то должен кое-что понимать в метательных устройствах. Ну-ка покажи!
Он оттянул резинку и отпустил ее, больно ударив себя по большому пальцу.
— Каждый привыкает к своему оружию, — серьезно сказал он, возвращая рогатку. — С большими машинами у меня получается лучше. А эта игрушка хоть и забавная, против волка она ничто. Вы разве не боитесь волков?
— А их здесь давно нет, — ответила Юна. — Мы разводим фазанов. Ты знаешь фазанов?
— Конечно. — Юноша снова улыбнулся. — Большие, расфуфыренные. Совсем как некоторые римляне.
— Но ты ведь и сам римлянин, да?
— И да и нет. Я один из тех многих, кто видел Рим только на картинках. Мои деды и прадеды жили на острове Вектисе. В ясную погоду он хорошо виден прямо отсюда.
— Ты говоришь об острове Уайт? Это он хорошо виден перед дождем.
— Очень может быть. Наша вилла находилась на южном конце острова. Ей было уже триста лет, а конюшне еще больше.
— Расскажи мне о семье, пожалуйста.
— Хорошие семьи очень похожи. У меня была сестра и двое братьев, я — средний. По вечерам мама вязала, отец проверял счета, а мы носились по комнатам.
Когда мы поднимали слишком большой шум, отец говорил: «Угомонитесь! Угомонитесь! Вы забыли, что отец имеет право сделать со своими детьми? Он может даже убить их, и боги только одобрят такой поступок». Тут мама всегда говорила: «Да, это так, но боюсь, ты не очень-то похож на такого римлянина-отца». После этого отец сворачивал бумаги и сам поднимал такой шум, что нам и не снилось!
— А что вы делали летом? — продолжала расспрашивать Юна. — Играли, как и мы?
— Конечно, и еще мы ходили в гости к друзьям. Но это было невечно. Когда мне исполнилось шестнадцать или семнадцать лет, у отца началась подагра и мы поехали на воды.
— Какие воды?
— В Аква Сулис. Там лучшие бани в Британии. Говорят, они не хуже римских. |
