-  Оторок! Вы похоронили погибших? - спросил Алексей, подскакивая к гному. - Они ведь совсем недавно были вон там…

    Жуткая картина - пожирающий трупы оборотень и гном, жарящий на костре вырезку из убитых недавно путников, - неожиданно предстала перед его взором. И взгляд Алексея при этом был таким, что гном испуганно отшатнулся, поднимая руки с двумя длинными прутьями с насаженными на них кусками сыра, солонины и какими-то листьями.

    -  Что ты, господин! - обиженно заговорил Оторок, как видно поняв, ЧТО пришло в голову господину. - Совсем, видать, ничего, кроме своего последнего мира, не помнишь. Лучше уж сгинуть в бесплодных рудниках, чем попасть в такой мир. Зур по округе рыщет. Охраняет. А эти… Здесь не бывает гниющих трупов, воронов, выклевывающих у павших на полях сражения глаза… Здесь все иное… Другое.

    -  Где они?

    -  Тьфу ты! - в сердцах сплюнул гном, ставя прутья на воткнутые у костра рогатки. - Они в другом мире… Я не смогу объяснить… В этом лесу, умерев, ты вернешься в какой-то иной мир. Не знаю, в какой, но совсем в другой. Будет больно… И свое предназначение ты в этот раз не выполнишь. Но твое тело не останется гнить тут, среди деревьев, а твоя душа начнет свой новый путь. Когда это произойдет, не заметишь. Лежал убиенный тут, а в следующий миг уже нет тебя. Но самого этого мига никогда не углядишь - то отвлечешься чем-то, то моргнешь просто…

    -  Ты тоже умирал? - спросил Алексей, размышляя о том, стоит ли и этот рассказ гнома принять на веру.

    -  Так - да, - ответил гном, совсем успокаиваясь. - И не раз.

    -  А почему там по-другому? - спросил Алексей, нисколько не сомневаясь, что гном поймет, про какое «там» он спросил.

    -  Там многое кажется иным, - пояснил Оторок, передернув плечами то ли от воспоминаний о «наезде» Алексея, то ли от знания на своем опыте того, как здесь умирают. - Только там ты, родившись, не помнишь ничего и, умерев, не можешь вернуться вновь тем же, кем был, и к тем, с кем был.

    -  И вновь ты не сумеешь объяснить этот свой бред? - спросил без особой надежды Алексей.

    Оторок кивнул.

    -  Прости, господин.

    -  Сам разберусь, - махнул рукой Алексей, возвращаясь к пленнице.

    Успокоенный тем, что полоумный его спутник, по которому Кащенко плачет, не является, ко всему прочему, еще и каннибалом, он собирался вновь усесться на свое место, когда вдруг обнаружил, что девушки нет.

    -  Оторок!

    Изумление и тревога в голосе бросили гнома к зовущему.

    -  Беда! - запричитал гном, поднимая шерстяное одеяло, словно под ним могла спрятаться пленница. - И путы не помогли! Беда!

    -  Ты же забрал ее сумку, - уточнил Алексей.

    -  Колдунья это, не колдун! - сетовал гном. - Она и без своих талисманов да снадобий опасна. У нее своей энергии вдосталь. Беда!

    -  А Зур? Он не найдет? - спросил Алексей, почему-то совсем не испытывая ничего похожего на страх гнома.

    Оторок покачал головой.

    -  Она ведь теперь прячется. Ее нам не увидеть. Даже если она не ушла совсем. А то, может, уже на помощь зовет. Беда! Уходить надо.

    -  Куда? Дверь-то в барабане супермаркета еще не открылась, - вдруг усмехнулся Алексей. - Так куда ты бежать собрался? Партизанить в этом лесу? Зови Зура ужинать.