— Несколько лет назад мы ослабили надзор. По моему настоянию. Я... вроде как в ответе за тебя. Ты больше не ребенок, а по меркам фей и вовсе взрослая. Тем более никто бы уже не заметил, что ты — фея. Падала ты редко, а к необычному рациону родители привыкли. Я подумал, что ты заслуживаешь немного личного пространства. И будешь благодарна... — угрюмо произнес Тамани.

— Если б я знала, то была бы благодарна, — смягчилась Лорел.

Тамани вздохнул.

— Но я перегнул палку, и мы ничего не знали о ваших планах, пока не приехали грузчики. Я уже хотел идти на крайние меры: опоить грузчиков, забрать тебя домой, признать, что план провалился. Но... скажем так, меня не послушали. Вы с родителями сели в машину и просто... исчезли. — Тамани сдавленно рассмеялся. — Ну и взгрели же меня!

— Прости.

— Ничего. Ты вернулась. Теперь все хорошо.

Лорел настороженно посмотрела на Тамани.

— А вы, случаем, не поселитесь во дворе моего нового дома? Раз уж вам так нравится за мной наблюдать.

Он засмеялся.

— Нет! Нам и здесь хорошо, спасибо. Мы переволновались, когда ты зацвела и не знала, что делать. К счастью, все обошлось.

— Так я просто буду жить там, а вы — здесь?

— Пока да.

— И зачем было делать... привой? Ради эксперимента?

— Нет, вовсе нет! — Тамани громко, сердито выдохнул и быстро огляделся по сторонам. — Ты будешь помогать нам беречь эту землю. Она... очень важна для фей. Владеть ею должен тот, кто все понимает. Вот почему мы решили подселить тебя именно в эту семью. Когда у твоей мамы умерла мать, она очень расстроилась и почти сразу выставила участок на продажу. Ей было девятнадцать — видимо, ее тревожили воспоминания.

— Да, она рассказывала.

Тамани кивнул.

— Ей полегчало, когда она вышла замуж за твоего отца, но попыток продать землю она не оставила. Тогда Благой двор и решил подселить к ним ребенка. Все получилось как нельзя лучше. Привязавшись к тебе, мама прекратила продавать дом. Случайные покупатели иногда появлялись, но мы легко их выпроваживали. Теперь все просто... — Тамани откинулся на траву, подложив руки под голову. — Надо только дождаться, пока ты унаследуешь землю.

Лорел опустила глаза.

— А если я ее не унаследую? Если мы ее продадим?

— Не продадите, — уверенно сказал Тамани.

Она вскинула голову.

— Почему?

Он хитро улыбнулся.

— Нельзя продать дом, о существовании которого никто не помнит.

— Что?

— Мы способны стирать из людской памяти не только себя.

Лорел изумленно распахнула глаза.

— Это же вредительство! Вы заставляли людей забыть, что они видели дом!

— Пришлось.

— А оценщики?

— Уж поверь, твоя мама точно не устояла бы, если б узнала, сколько на самом деле стоит земля.

— Их вы тоже опоили?

— Лорел, это было необходимо. Поверь мне.

— Ну... у вас ничего не вышло, — тихо сказала Лорел.

Тамани насторожился.

— В каком смысле? — серьезно спросил он.

— Мама продает землю.

— Кому? Смотреть никто не приезжал. Мы бы его отвадили.

— Не знаю, какому-то человеку, с которым папа познакомился в Брукингсе.

Тамани подался вперед.

— Лорел, это очень важно. Не дай ей продать землю.

— А в чем дело?

— Хотя бы в том, что здесь живу я. Мне бы не хотелось лишиться дома. Но... — Он оглянулся и застонал. — Я не могу тебе все объяснить... Останови маму! Отговори ее продавать, пусть откажет этому человеку — во что бы то ни стало.

— Боюсь, не получится.

— Почему?

— Нам уже прислали предложение.