— Какое «такое»? — Ликтор незаметно пошевелил уже свободными руками, разминая их. Все его оружие имелось при нем, оставалось лишь выбрать, что эффективнее в данном случае: дотянуться до пистолета, висящего на бедре, рискуя тем, что его засекут, и прикончить одним выстрелом четко в голову, или сохранить эффект неожиданности и надеяться, что нож, спрятанный на пояснице, сработает так же результативно при удачном броске в сердце. Не бывает неубиваемых врагов, это уж он точно знал. Знал и, однако же, продолжал медлить и говорить.

— Как если бы сразу начал строить планы, как меня убить или хотя бы убежать, и желаешь быть в любом другом месте, только не там, где и я, — с легкостью, словно это был карандаш, а не почти трехметровое толстое копье, девушка придала ему вертикальное положение и начала рисовать острым наконечником по земле, став окончательно задумчивой и несчастной.

Что же, несмотря на поверхностную несобранность и взбалмошность на грани сумасшествия, в наблюдательности и проницательности ей не отказать.

— Мало кто любит вивернов, а у меня даже больше причин, чем у остальных, — ответил Крорр без обиняков. Уж не после своего прежнего сопливо-романтичного признания покинутого дурака-влюбленного ему мелочиться и избегать честности.

— Моя мать любила одного из них, — пробормотала его собеседница, сосредоточенно чертившая какие-то рисунки в рыхлой лесной почве, но вдруг вскинула голову, страшно оскалилась и зарычала: — Так любила, что не смогла пережить его ухода. А теперь я собираюсь найти этого засранца и потребовать ответа, как он посмел поступить так с ней, с нами и что мне делать с этим.

Она ткнула пальцем в свой висок, мотнула пару раз головой, будто силилась хоть как-то навести там порядок.

— Знаешь, как живется, если твое племя, при всей их любви и терпимости абсолютно ко всем, постепенно отдалилось, отгородилось с того времени, как пару лет назад со мной стало происходить такое? Очень-очень плохо, — ответила неправильная нимфа на свой же вопрос, голос ее изменился, и она всхлипнула. — И у всех, кто узнает о том, кто я, появляется вот такое же выражение лица, как у тебя. Как будто вы сразу смотрите на мерзкое чудище с клыками и в чешуе, а не на меня какую есть.

Проклятье, ну только натуральной женской истерики ликтору тут сейчас и не хватало. Особенно, если учитывать, сколь непредсказуемо она может протекать с такой-то кашей в голове, как у этой особи.

— Я не вижу на твоем месте чудище, а просто смотрю, высчитывая, каковы мои шансы на победу, в случае внезапной атаки, и так я бы делал при встрече с любым существом в этих землях. — Ну вот опять, его язык живет своей жизнью.

— Честно? — шмыгнув носом, с надеждой уставилась на него девушка-кошмар своими огромными зенками с искрами, и в этот раз Крорр не избегал прямого визуального контакта.

— Клянусь, я же ликтор, хоть и разжалованный на данный момент, как же может быть по-другому, — пожал он плечами, и ослабленная веревка таки соскользнула вниз, выдавая, что он уже почти на свободе. Копье молниеносно дернулось, нацеливаясь прямо на его сердца, и Бронзовый перестал таиться, просто медленно поднял руки с раскрытыми ладонями на уровень груди. — У меня есть к тебе предложение: мы с тобой, выходит, два изгоя и неудачника, терять нам нечего, кроме жизней. Почему бы на время не подумать о перемирии и даже о союзничестве и не отправится вместе на поиски виверна, чтобы спросить с него за все.

Делала ли из него предателя корпуса и еще большего отступника попытка вступить в сговор с тварью из Зараженных земель? Да кому не наплевать, учитывая, насколько сильным и, безусловно, полезным союзником она способна стать. Ему предоставили выбор самому выживать как угодно и добиваться поставленных целей, вот он это и делает.