— Ну, дальше-то что? — шмыгнув носом, нетерпеливо поторопила его собеседница и присела на корточки, еще больше приближая их лица, так что Крорру удалось даже рассмотреть крошечные поблескивающие точки, похожие на вкрапления слюды, в светло-голубой радужке ее глаз. — Жуть, как люблю всякие истории про любовь. Но только не с плохим концом.

— Дальше ее унес пробравшийся в наши ряды виверн-разведчик, и я понятия не имею, была ли она его сообщницей с самого начала и дурила мне голову, или же он похитил ее против воли и мне следует спасти эту девушку.

— Виверн? — моргнула захватчица, махнув нереально длинными ресницами, сильно изменившись в лице, как если бы испытала шок и боль. — Вот, значит, как? Выбрал новую жертву.

Стоило мелкой неадекватке отвести взгляд, прерывая их визуальный контакт, и Крорру за шиворот вдруг будто кто щедро сыпанул снега, или же по венам пустили отрезвляющего детокса, позволяя увидеть произошедшее только что в самом неприглядном свете. Он шокированно вопросил себя, какого же черта распустил язык перед заведомо враждебно настроенным созданием неизвестной породы, выболтав ей все, и разве еще в плечо не всплакнул, внезапно уверенный, что откровенность — удачнейшая манера поведения в этой ситуации. Да и сама девица по непонятной причине ему показалась необыкновенно располагающей и преисполненной светом доброты и сочувствия. Похоже, степень его идиотизма растет в геометрической прогрессии.

— Ты что со мной сделала, тварь ты бесстыжая, — взревел он, рванувшись из удерживающих пут. — Не смей лезть в мою голову, зараза.

— И никуда я не лезла, — возразила… уже наплевать, какая из личностей. — И что ты так психуешь? Это природная способность моего вида, ничего плохого мы никому не делаем.

Незнакомка пыталась снова поймать взгляд ликтора, но он больше не намерен был попадаться на эту уловку и задрал голову, упорно уставившись на древесную крону, что доставляло огромное неудобство, так как собеседницу тоже нужно было отслеживать. И, несмотря на все его усилия избегнуть странного воздействия, вспыхнувший за вторжение в его психику гнев стал стремительно быстро угасать, что, само собой, не могло быть естественным.

— Кто ты такая, отвечай, — рявкнул он, и наконец почувствовал, что его труды по ослаблению веревки начали приносить хоть какие-то результаты.

— Приказал крылатый мужик, привязанный к дереву, которого развели, как лоха, штучками с красивыми глазками, — язвительно ответила, совершенно понятно, недобрая половина.

— Вообще-то он справедливо злится, — возразила ей та, что «хиппи». Одуреть можно, еще час, другой в компании этой чокнутой, и он сам достаточно рехнется, чтобы с легкостью различать, кто из двух с ним говорит. Или просто перестанет видеть в этом нечто необычное.

— Еще бы не справедливо. Я тут, как полный слюнтяй и размазня, вывалил тонну какого-то мелодраматичного дерьма, а в ответ не получил ни черта, — Крорр поймал себя на том, что выражается, скорее как та же не фильтрующая ничего Войт, нежели как ликтор, обязанный быть сдержанным и поддерживать идеальный образ члена Драконьего корпуса. Но в свете всех последних событий и все чаще посещавших его, словно чуждых, мыслей, стоило ли удивляться. — Сунулась ко мне в голову — будь добра теперь компенсируй.