— Через две недели, — с шутливой горечью произнес Зип, — благодаря тебе противоборствующих сторон станет вдвое больше: армия, отряды смерти, идеалисты-революционеры, бейсибские шлюхи, твои рейнджеры, эрзац-пасынки, настоящие пасынки — к чему все это?

— В этом-то все и дело. Это не должно случиться.

— Тебе не позволят взять руководство. Это так же вероятно, как то, что я женюсь на Роксане и воцарюсь над колдунами-нисибиси.

Синк начал гадать, а действительно ли Зип ведет его в «Распутный Единорог». От одного лишь упоминания имени Роксаны мурашки поползли у него по спине. Хватит с него войн колдунов.

Санктуарий на зимних квартирах мог предложить кое-какие развлечения, достаточные, чтобы люди Синка не протухли, магия же здесь была слабенькая — только бейсибцы да захудалые чародеи из третьей гильдии: чистый рай для профессионального воина.

— Роксана — твоя хорошая знакомая, да? — наугад спросил Синк.

— Сложная она штучка — ты сам поймешь это рано или поздно.

Именно она — одна из причин, по которой я не могу примкнуть к вам. Другая состоит в том, что я не могу говорить за других, только за себя.

— Ты имеешь в виду обученные нисибиси и содержащиеся на их деньги отряды смерти?

— Верно. Здесь налево сейчас начнутся каменные ступени, они скользкие. Пятнадцать до площадки, а потом еще десять.

Пока они в темноте поднимались наверх, Синк продолжал расспросы:

— Я слышал, ты контролируешь большую часть территории Подветренной? Ты отстоял ее у бейсибцев, и они не суются туда.

— Большую часть территории? Три квартала! Это все, что я могу удержать. У нас трудности с оружием, с бойцами — поддержка со стороны нисибиси одна видимость. Как-нибудь я покажу тебе свою территорию. На тебя она не произведет впечатления.

— Это уж я сам решу.

Синк потерял счет ступеням, и, пытаясь подняться еще на одну, его нога с гулким стуком провалилась в пустоту: они достигли площадки. Три шага — и они вновь начали подниматься вверх. Со щемящим чувством, не являющимся, однако, следствием того, что он находится под землей в руках мальчишки-повстанца, Синк спросил:

— Я хотел бы встретиться с Роксаной, и поскорее. Сможешь устроить?

— Тебе чересчур наскучила жизнь, да? Не можешь дождаться, когда распростишься со своей душой? Прослышал, что бессмертным веселее живется?

— Я серьезно.

— Хотел бы я не быть серьезным. Если пообещаешь мне не считать это враждебным актом, сегодня я сведу вас.

— Благодарю и по достоинству оценю это.

— Посмотрим — вдруг ты уже не сможешь что-либо оценивать. Хочешь, я извещу твоих друзей? Передам твоему сопляку-колдуну наказ отомстить за тебя?

Синк постарался усмехнуться, но не смог сделать это убедительно.

— Сегодня вечером Рэндал представляет себя Санктуарию.

Если Роксана действительно здесь, его не надо будет извещать.

Они уже встречались раньше.

— Вот мы и пришли. Я отодвину засов, и мы вылезем наверх — поодиночке, я пойду первым.

Она здесь. Спроси Беспалого.

Послышался скрип дерева, появился квадрат ослепительного света, в котором четко вырисовывался черный силуэт поднимающегося Зипа.

Идя следом, Синк думал, что, хоть это и не будет таким уж безобидным алиби, все же, выпивая в «Единороге», он будет на людях, когда не менее сотни женщин-бейсибок из правящих кругов, принявших приглашение посетить открытие «Увеселительного дворца Рэндала» — главной приманки в западне, поставленной колдуном бейсибцам, превратятся в восковые фигуры выставки «Бейсибская культура».