— А я не умирал с голоду и тогда, когда меня забрали в эту треклятую армию, — парировал Хэл.

 — Так на что же вы тогда жалуетесь? Вы будете свободны, ваши раны не помешают вам вести почти нормальную жизнь — и, кстати, у вас ведь осталась ваша жизнь, чем отнюдь не многие могли бы похвастаться.

 Хэл вспомнил Сэслик и не стал ничего говорить сэру Тому.

 — Да, и еще кое-что, о чем я обязательно упомяну в одной из своих историй. Похоже, в вашей эскадрилье появился один человек из вашей деревни, который поклялся отомстить рочийцам от вашего имени.

 — Из Каэрли? — изумился Хэл.

 — Да, он уже несколько месяцев как всадник, в составе Четвертой армии участвовал в нескольких стычках. Возможно, вы его знаете, ведь он тоже рыцарь. Сэр Нан-пин Трегони.

 Хэлу, вспомнившему их последнюю встречу с Трегони, когда тот мучил детеныша дракона, внезапно показалось смешным до истерики буквально все, начиная от его собственного состояния и заканчивая миром в целом.

 Он разразился хохотом и смеялся так, что даже испугался, как бы не открылись раны.

 Сэр Том, сначала тоже улыбавшийся, под конец встревожился.

 — Будьте так добры, объясните мне, в чем дело?

 — Сэр Том... — выдавил Хэл. — Со временем я все вам объясню. Но только не сейчас. — И его снова охватил приступ неудержимого хохота.

 Леди Хири Карстерз со все еще красными от слез глазами открыла дверь в свою комнату — и ахнула.

 Она вся была заполнена цветами, да так, что под ними почти не было видно ее узкой кровати и крошечного сундучка.

 Там были орхидеи, онцидумы, протеи, гибискусы, розы, ночной жасмин и прочие экзотические цветы, о которых она даже не подозревала, что их можно найти в Дирейне зимой.

 — Я действительно скотина, — сказал у нее за спиной Хэл.

 Она очнулась от своего изумления, сделала строгое лицо и обернулась. За спиной у нее в инвалидной коляске сидел Хэл. Чуть поодаль от него стоял Том Лоуэсс.

 — Я прошу прощения, — сказал он. — Не могу обещать, что никогда больше не буду вести себя как скотина... Но не так, как тогда.

 — Вы рассчитываете получить прощение?

 Хэл покачал головой.

 — Можете считать, что вы его получили.

 Она подошла к коляске, наклонилась и легонько поцеловала его в губы.

 — А теперь, раз уж у меня как-то вылетело из головы попросить снять с моих плеч тягостный груз заботы о вас, можете быть, начнем думать, где вам лучше всего провести период вашего выздоровления?

 29

 Кэйр-э-Карстерз стоял на вдающемся далеко в воду высоком утесе, с которого открывался вид на Западный океан. Высокая стена окружала дюжину акров земли и маленькую деревушку. Сам замок был восьмиугольным, с круглой башенкой в каждом углу, в своем одиноком каменном величии среди зазубренных утесов вполне способный разместить в себе целый армейский штаб.

 — Мои предки построили его, чтобы сдерживать разбойников с севера, — сказала леди Карстерз.

 — Моих предков, — сообщил ей Хэл, внезапно развеселившись.

 — Добавлю, что он ни разу не покорялся им.

 — Снаружи — да, — пробормотал Кэйлис, удивленный собственными словами и тем, что, оказывается, его душа еще не совсем умерла.