– Не беда, – сказала Дженнифер. – Как‑нибудь справлюсь.

* * *

Дик Шенк слушал ее, закрыв глаза и сцепив пальцы. Время от времени он чуть заметно кивал.

Дженнифер изложила сюжет, подчеркнув отправные пункты: происшествие в Майами, отказ ОАВП в выдаче сертификата, инцидент на борту самолета «Транс‑Пасифик», угроза срыва китайской сделки. Она упомянула о бывшем эксперте ФАВП, утверждавшем, будто бы в конструкции N‑22 множество просчетов и неисправленных недоработок, о журналисте, специализирующемся на авиатехнике, который заявлял, что компания плохо управляется, в цехах – разгул наркомании и бандитизма, о непопулярном новом президенте, который старается повысить объемы продаж. Типичный портрет некогда знаменитой фирмы, пришедшей в упадок.

Дженнифер предлагала подать события в таком ключе: внешне благополучное предприятие прогнило изнутри. Оставшись без крепкой хозяйской руки, компания годами выпускает некачественную продукцию. Осведомленные люди кричат об этом на всех перекрестках, но руководители «Нортона» словно воды в рот набрали. Служащие ФАВП вошли с ними в сговор и не дают делу ход. И все же правда выплыла наружу. Европейцы отказываются продлить сертификат; китайцы вот‑вот откажутся от сделки; самолет продолжает губить пассажиров в точном соответствии с предсказаниями специалистов. Имеются потрясающие кадры, от начала и до конца запечатлевшие муки и страдания пассажиров, трое из которых расстались с жизнью. Под занавес всем становится ясно: N‑22 – летающий гроб.

Дженнифер умолкла. Повисла долгая тишина. Потом Шенк поднял веки.

– Недурно, – сказал он.

Дженнифер заулыбалась.

– Как реагирует компания? – ленивым тоном осведомился Шенк.

– Каменная стена. Самолет безопасен, критики лгут.

– Чего и следовало ожидать. – Шенк покачал головой. – Непрошибаемое американское упрямство. – Сам он ездил на «БМВ», предпочитал швейцарские часы, французские вина, английскую обувь. – Все, что производится в Штатах, – куча дерьма, – заявил он и откинулся на спинку кресла, как будто эта мысль потребовала от него невероятного напряжения сил. Потом его голос вновь зазвучал протяжно, задумчиво:

– Какими доказательствами мы располагаем?

– Их немного, – призналась Дженнифер. – Происшествия в Майами и на борту «Транс‑Пасифик» до сих пор находятся в стадии расследования.

– Когда можно ждать результатов?

– Через несколько недель.

– Ага. – Шенк медленно кивнул. – Мне нравится твой замысел. Очень нравится. Мы дадим захватывающий репортаж и натянем нос «Шестидесяти минутам». В прошлом месяце они рассказывали о дефектных деталях самолетов. А мы расскажем о самолете, который ненадежен от носа до хвоста! Летающий гроб! Великолепно! Напугаем всех до полусмерти.

– Я тоже так думаю, – отозвалась Дженнифер. Теперь она улыбалась во весь рот. Шенк заглотил приманку!

– А я буду рад дать пинка Хьюитту, – добавил Дик. Дон Хьюитт, легендарный продюсер «Шестидесяти минут», всю жизнь сидел у него в печенках. Средства массовой информации упоминали о Хьюитте намного чаще, чем о Шенке, и это больно ранило его гордость. – Жалкие бездари, – проворчал он. – Помнишь их провальный репортаж о гольфистах‑профессионалах в период межсезонья?

Дженнифер покачала головой:

– Честно говоря, нет.

– Это было давно, – продолжал Дик. На мгновение его глаза затуманились, взирая в пространство, и Дженнифер поняла, что за обедом Шенк крепко выпил.