– Вы – псих, – прошептал Кайсанбек Аланович. – Вы опасный враг, но законченный псих, Командор. Нельзя желать спасения только для себя. Нет чести править руинами. Вы наслаждаетесь чужим горем и убеждением, и вы больны.

– О, нет, профессор, я здоров. Мое желание – быть хозяином – вполне естественно. Какое мне дело до, вот, например, крымчан? Мне надо, чтобы они были здоровы, счастливы, и чтобы листоноши пришли «отнимать и делить» все, что есть у Легиона? Нет, мне этого не надо. И я отправляю в Крым Человека в Серебряной Маске. Не проходит и полугода, как все перессорились, жители острова думают только о выживании, а листоноши уничтожены, и их лидер сидит передо мной. Разве больной человек сможет это провернуть? Нет. Я просто гений. Смиритесь, профессор. Вы проиграли, я выиграл, это закономерно.

Шевелить разбитыми губами было больно, но Бандеролька все-таки возразила:

– Посмотрите. Нас много. Нас, выживших. А вас – мало. Мы победим. Можете меня убить, можете убить еще десятки, сотни, все равно вас уничтожат. Это – закон истории.

– Да ну? Почему же тогда у таких, как я, у моих предшественников, получилось разрушить старый мир? Мы – сильнее. Мы – хозяева. Вы – стадо.

– И как же вы дотянетесь до Австралии? Профессор прав, Командор, ты болен.

– Как дотянемся… а в этом и заключается главный секрет, деточка. Был еще один Бункер Возрождения. И мы его нашли. В отличие от твоего любимого Верховцева, я – не дурак и систему самоуничтожения не запустил.

Он сделал эффектную паузу, и Бандеролька с тоской поняла, что он скажет дальше. Последний (из известных) Бункер Возрождения достался Легиону. Тем людям, которые точно не будут использовать награбленное по назначению. Тем единственным, которые полученное обратят не во благо человечеству.

– Теперь все здесь, – он широко повел руками. – Последний Легион – единственная сила в мире! Единственная! И поэтому я предлагаю вам выбор: вы можете умереть, и безболезненную смерть не обещаю, ребята у меня горячие. А можете присоединиться к победителям. Профессор, буду откровенен: ваши мозги мне нужны. Листоноша же… деточка, не надейся, мы на твое тело не позаримся – у нас брезгуют мутантами, в Последнем Легионе только здоровые и сильные женщины, годные для воспроизводства безупречного потомства. Но ты пригодишься на грязных работах, требующих выносливости и устойчивости к инфекциям и радиации.

– Подавись. Своим. Выбором. Выродок, – выплюнула Бандеролька.

Прозвучало не так четко, как хотелось бы – из-за разбитых губ.

Командор рассмеялся:

– Ну-ну. Сейчас вас вернут в камеры, и будет время подумать, если тебе, деточка, есть чем думать. А вам, профессор, говорю: соглашайтесь. У нас лучшее оборудование. У нас лучшие архивы. У нас, представьте, все наследие прошлого! А с листоношами вас ждет только смерть.

Интерлюдия 3

Дневник Пошты

Бандеролька попыталась вспомнить, когда она в последний раз читала дневник Пошты и о чем была та запись. Кажется, Пошта тогда впервые попал на Ярмарку в Симферополе. Эта запись настолько понравилась девушке, что она перечитала ее несколько раз подряд и, вполне возможно, могла цитировать ее по памяти…

…День двести девяносто девятый.

Впервые за долгое время я оказался в большом поселении.