– Что за жизнь такая? – расстроился Ренькас. – Опять в горы пилить, всухомятку жрать. Козла, что ли, горного подстрелить, шашлык сделать?
– Сам ты козел, – сказала Олька Зяблик.
Всю дорогу от Керчи до Чатыр-Дага старпом Ренькас неумело, но энергично подкатывал к Боевому Зяблику – безуспешно, разумеется, но назойливо. Олька все время злилась.
Контейнер тоже злился, не хватало ему еще пубертатных разборок в отряде. Все они пребывали, что называется, «на тонком нерве» – хватит любой искры, чтобы полыхнул огонь разборок и обвинений. Что неудивительно – столько времени вместе, через столько мерзких и гадких событий прошли, да еще и с миссией, которая вроде бы и необходима, но никому не по нраву.
«Держать себя в руках, – приказал себе Контейнер. – И молодежи не давать расслабляться. Это вон Бородач – вольный стрелок, свалил на одном из привалов, и поминай как звали. А у нас есть цель. И мы ее добьемся. Любой ценой.
Любой?
Любой!»
– Чего это я козел? – обиделся Ренькас.
– Просто. Козел и все, – сказала Олька Зяблик.
– Ну и дура! – заявил старпом.
«Ну, началось», – подумал Контейнер.
– Отставить разговорчики! – приказал он. – Доедаем ужин – и спать. Первым дежурит старший помощник Ренькас. Вахта – два часа. Потом я. Потом Боевой Зяблик. На рассвете выдвигаемся в гору.
– Еще и не досыпаем все время… – пробурчал Ренькас.
Укладываясь, Контейнер прокрутил в голове события последних дней. Из Керчи выбирались трудно. Захват комендатуры не прошел даром: вертухаев с шевронами Серебряной Маски в город пригнали сотни, они прочесывали каждую руину и хватали всех подозрительных лиц. Отряд Контейнера три дня прятался в солдатском борделе – снизу, в подвале, накачивались дешевым вином и наркотиками перепуганные солдатики, по улицам шастали черные автоматчики, а листоноша со спутниками выжидал. На четвертый день отправил на разведку Ольку. Боевой Зяблик вернулась с хорошими новостями – на рынке (Керчь медленно, но верно оправлялась после чудовищной бомбардировки) говорили о странных событиях в Севастополе – мол, туда вернулись матросы, устроили бунт, захватили несколько кораблей…
Значит, капитан Олег Игоревич и псина его Карма живы и действуют.
С Казантипа вестей не было. Туда Правдоруб отправил два отряда солдат – и ни один не вернулся. Атаманша Пеева свое дело знала туго.
Море и суша были охвачены. Дело за воздухом. Надо искать Лапуту.
Контейнер рискнул – выходили из Керчи днем, внаглую. Почти проканало. Лишь на самом выезде из города пришлось чуть-чуть пострелять, и то – больше для острастки, чем на поражение.
Погони за ними не было. Видимо, решили, что это обычные дезертиры – чего их ловить, в любой деревне потеряются, за местных сойдут.
Потом была долгая и пыльная дорога до Чатыр-Дага. И вот – желанная цель перед самым носом. Выспаться и вперед, искать Лапуту.
«Все, хватит, – сказал себе Контейнер. – Спать. Завтра будет тяжелый день».
Он даже не представлял себе, насколько он был прав…
Контейнер провалился в тяжелый глубокий сон без сновидений – а очнулся от того, что на грудь ему наступила нога в тяжелом ботинке.
– Встать! – скомандовал резкий отрывистый голос, чем-то напоминающий собачий лай.
Листоноша открыл глаза. Нога, как и голос, принадлежали рослому человеку в темно-сером и очень грязном балахоне. В руках человек держал короткий АКСУ со спаренным магазином. И по тому, как он держал автомат, было видно – обращаться с оружием «серый» умеет. |