– Вот что, Летун. Мы сейчас уедем. А через неделю, максимум десять дней – погибнем. Мы попытаемся взять Керчь приступом. Без Лапуты и поддержки с воздуха это очень сложно, чтобы не сказать – маловероятно. Постарайся как-нибудь донести до отца простую мысль – Союз Вольных Городов Крыма представляет существованию Лапуты куда большую угрозу, чем все зенитные комплексы мира. Во-первых, они всего лишь марионетки в руках Человека в Серебряной Маске и тех сил, что стоят за ними. А во-вторых, они не потерпят существования в Крыму того, что не смогут контролировать. Лапуты в том числе. И в-третьих, я не знаю, какие у них реальные цели, но, судя по их поступкам, они собрались или полностью уничтожить население Крыма, или загнать в скотское состояние.

Летун отмахнулся.

– Напрасно стараешься, Контейнер! Отец не будет рисковать Лапутой ради землян! Таков закон!

Контейнер взял с больничного столика шприц-тюбик с бутарфанолом.

– Видишь? – показал он ему. – Тебе кололи это, чтобы унять боль. Это называется наркотик.

– Не надо разговаривать со мной, как с ребенком! – обиделся Летун. – Я, конечно, провожу больше времени в небе, чем на земле, но что такое наркотики знаю!

– Отлично, – кивнул Контейнер. – Тогда представь себе, что кто-то из ваших разведчиков принесет обратно на Лапуту целый ящик такой дряни. Не завтра, и не послезавтра; может быть через год, или два, или пять. И ты – или твои дети – станут пустоглазыми наркоманами, как обитатели Инкермана. Твой отец думает о настоящем, это его работа. Ты же – как наследник – должен думать о будущем. И Лапуты, и всего Крыма. Поговори с отцом, Летун. Иначе настанет день, когда Лапута не сможет подняться в небо. Некому будет летать. Мне пора идти. Прощай, Летун!

Контейнер встал, пожал руку Летуну и вышел из лазарета.

Впереди его ждала долгая дорога до Керчи.

* * *

Военный совет держали в блиндаже, наспех вырытом в чистом поле неподалеку от Керчи. Присутствовали: от клана Листонош – Контейнер, от черноморского флота – капитан Олег Игоревич, от Казачьей Сечи – гетман Федор Чуб и от ополчения Крыма – атаманша Пеева.

– Пойдем в атаку перед самым рассветом, – сказал Контейнер. – Бросим вперед ополченцев.

– Пешком на пулеметы?

– О пулеметах можешь не беспокоиться, – сказал Контейнер.

Весь периметр Керчи теперь украшали бетонные конусы укрепленных огневых позиций, способных вести огонь из счетверенных КПВТ как по наземному, так и по летящему противнику – урок бомбардировки не прошел для Ферзя и Правдоруба даром. Всю прошлую неделю, пока стягивались силы к месту битвы, Контейнер провел, ползая на брюхе и минируя эти самые бетонные дзоты. Теперь ему оставалось лишь повернуть ручку на взрыв-машинке, и пулеметные гнезда станут не страшны пехотинцам Пеевой.

Он вкратце обрисовал ситуацию атаманше, но та все равно осталась недовольна.

– Ну, добегут мои ребятишки до городской стены. И лягут на минных полях. Или – если повезет – преодолеют стену, лестницы у них есть, но завязнут в городских боях. Они ж такому ремеслу не обучены, просто времени не хватило. Нет, бросать пехоту вперед без артобстрела – глупость!

– Не глупость, а хитрость! – возразил Контейнер. – Они не должны ворваться в город. Наоборот, их задача – изобразить, что наступление захлебнулось, и откатиться обратно, на заранее заготовленные позиции – те самые траншеи и окопы, которые я заставил их копать. Твои бойцы должны будут выманить противника на открытую местность. Скорее всего, за ними погонятся татары, своих людей Ферзь будет экономить.