Развитая интуиция листоноши подсказывала Контейнеру, что главный дирижер всего происходящего должен быть где-то поблизости…

Если обезглавить Союз Вольных Городов в самый разгар боя, у повстанцев появлялся хороший шанс на победу.

Плохо было то, что доверить эту миссию Контейнер мог только себе самому. А значит, объединенные силы повстанцев оставались без командира, и спасти их могла только железная преданность приказу и слаженность действий. В Пеевой и Олеге Игоревиче Контейнер не сомневался, не один пуд соли вместе съели, а вот гетман Чуб и полевые командиры рангом пониже особого доверия не внушали – равно как и капитаны торпедных катеров.

Лишь бы они не побежали.

Хотя куда им бежать? За свой дом сражаются. За свой Крым.

Другого у них не будет.

На подступах к Керчи отряд Контейнера легко влился в бесконечный поток беженцев – пейзане бежали от надвигающейся войны, стремясь укрыться за крепкими стенами Керчи. Сами того не зная, мирные люди пытались спрятаться от грядущей бури в самом ее эпицентре.

Контейнер знал, что многие из них завтра погибнут от шальной пули или снаряда.

Ему не было их жалко. Лучше погибнуть, чем жить под властью Ферзя или Зарубки.

Из-за наплыва беженцев людской поток даже толком не досматривали на блокпостах. Если бы Контейнер знал об этом заранее, он мог бы провести куда больше людей, да и оружие можно было бы легко спрятать. Но он не жалел и об этом. Лучше меньше людей, но проверенных; а оружие – что они, оружия себе в Керчи не добудут?

Сама Керчь, несмотря на резкий приток населения, словно притихла перед грозой. Солдаты ходили мрачные, в полном боевом облачении, улицы патрулировали усиленные наряды, местные по обыкновению прятались по домам. И лишь татары вели себя нагло, задирали прохожих, лапали девушек и всячески хорохорились перед дракой.

Татар Контейнер старался избегать. Не хватало только ввязаться в потасовку перед серьезным делом. А вот патрули его очень интересовали – в сугубо корыстном смысле.

Каждый уличный патруль теперь состоял из трех солдат и двух черных вертухаев из тайной полиции, и те, и другие в открытую носили эмблемы Серебряной Маски на униформе и снаряжении. Вооружены они были на славу – и автоматы, и пистолеты, и обязательно один пулеметчик на наряд, а уж гранат и дымовых шашек у каждого было в изобилии. Нет, не уличную шпану должны были ловить эти наряды – разведчиков и диверсантов.

Таких, как Контейнер, Ренькас и Боевой Зяблик.

Только Контейнер изменил правила игры: это они охотились на наряд, а не наоборот. Выбирали тех, кто смело сворачивал в темные подворотни, выжидали момент. Наконец, Контейнер показал:

– Этих берем!

– Понял, – кивнул Ренькас.

Главным аргументом в пользу именно этого конкретного патруля был длинный чехол за спиной вертухая в черном. Контейнер знал такие чехлы – в них носили снайперские винтовки.

То, что надо.

Отряд разделился: Ренькас и Зяблик пошли вперед, оставив Контейнера в тылу. Олька начала припадать на одну ногу, Ренькас поддерживал ее за плечо.

– Помогите! – простонала девушка. – На нас напали!

– Пошли вон! – рявкнул вертухай. – Нечего шастать после комендантского часа!

– Это были казаки! – крикнул Ренькас, и патруль заглотил наживку.

– Где?!

Ренькас указал в сторону подворотни, где прятался Контейнер.

Двое солдат и один вертухай – тот самый, с чехлом для снайперской винтовки за спиной – побежали к Контейнеру. Двое остались. «Как раз – один Ольке, один старпому, – подумал Контейнер. – Справятся ребята».

Залетев в подворотню, наряд наткнулся на спокойно сидящего на корточках Контейнера и оцепенел. На казака листоноша похож не был.