– Есть! – воскликнула Олька. – Татарская конница преследует бегущую пехоту. Ох, и рубят же они их! Ага! А вот и казаки. Отрезали. Окружили татар. Мясорубка.

И тут раздалось негромкое, но ритмичное бухание, сопровождаемое подвыванием. Контейнер оторвал взгляд от прицела. «Мать моя женщина! У них есть установки залпового огня!»

Три «Града», расположенные между казармами и торговыми рядами, лупили без устали. Ракеты, оставляя дымный след, улетали ввысь и падали прямо на ожесточенно рубящих друг друга казаков и татар. Да, Ферзь умеет преподносить сюрпризы. И своих людей совсем не жалеет.

– Море! – рявкнул Контейнер.

– Есть эскадра! Строятся! Разворачивают пушки! Залп!

Отголосок корабельного залпа докатился до колокольни с запозданием. Тяжелые артиллерийские снаряды легли россыпью по береговой линии, но, увы, не задели бетонные надолбы береговой батареи. Та ответила протяжной и раскатистой канонадой. Между кораблями и батареей завязалась ожесточенная артиллерийская дуэль.

– Что десант?! – спросил Контейнер.

– Спустили катера. Приближаются. Ох, черт!

– Что там?

– Катер подорвался на мине. Блин! Еще один! Это не мины, это торпеды! В акватории порта подлодка!

«Надеюсь, капитан сообразит сбросить глубинные бомбы», – подумал Контейнер, и в этот самый момент флагман эскадры, крейсер, переименованный в «Колесо Кармы» (именно так, с большой буквы) вспух изнутри оранжево-черным шаром. Прямое попадание в крюйт-камеру.

Прощайте, капитан Олег Игоревич и добрая псина Карма!

Остальные корабли еще вяло постреливали, батарея огрызалась, но десант захлебнулся в собственной крови.

С холмов заговорила наземная артиллерия повстанцев – пушки, снятые с кораблей и переставленные на автомобильные шасси. Батарея «Градов» скорректировала свой огонь. Артиллерия исчезла в клубах пламени и дыма.

Повстанцы медленно, но уверенно проигрывали битву. Пора было разыгрывать козырную карту,

Контейнер дослал патрон в патронник, прицелился в ближайшее окно. Человек. С рацией.

Ба-бах! Винтовка больно лягнулась в плечо. Ну и отдача у этого «лапуа»!

Перенос прицела. Еще один, серебристый галун на мундире, шеврон Серебряной Маски. Задержать дыхание, плавно выбрать спуск. Минус два.

Найти следующего.

Контейнер методично, как в тире, расстреливал здание ратуши, выискивая среди мельтешащих в окнах людей тех, кто вел себя увереннее прочих. Рубил голову гидре.

Они даже не сразу поняли, что по ним стреляет снайпер – наверное, списали пару первых смертей на шальной осколок, залетевший в окно. Жаль, ни Ферзя, ни Правдоруба в окнах не было, в бункере, поди, отсиживаются, гады!

– Как там наши? – поинтересовался Контейнер, не прекращая стрелять.

– Хреново. Пеева бросила в атаку последние резервы. Флот тонет, осталась всего пара катеров. Похоже, мы проиграли, – грустно поведала Олька.

– Мы еще живы, а значит, можем драться! – заявил Контейнер, и в ту же секунду шальная пуля высекла искры в сантиметре от его лица. Листоноша нырнул за парапет.

Все, тир закрывается. Снайпер обнаружен и сейчас будет уничтожен.

– Бегут, сволочи! – сообщил Ренькас, державший в поле зрения площадь и лестницу, ведущую на колокольню. – Штурмовать собираются. Вон вам!

Он швырнул вниз связку гранат и дымовых шашек. Ахнуло звонко, в ратуше повылетали последние стекла. Энтузиазма у штурмующих почтамт поубавилось.

Но все равно, теперь проигрыш был вопросом времени.

«Ну что, Контейнер, – спросил листоноша сам у себя, – не получилось? Развязал большую войну, погубил кучу людей – и проиграл?

Черта с два! Листоноши не сдаются!»

Он опять вскинул снайперскую винтовку и принялся стрелять – сначала по бегущим от ратуши вертухаям, потом по окнам ратуши.