Пускай сердечным суеверам

                       Еще мерещится любовь;

                       А я откланялся химерам,

                       И на обман не дался вновь.

                                 ЯВЛЕНИЕ 7

                    Рославлев старший, Антося и Лудвися

     Антося. Ах, как вы приятно поете!

     Лудвися. С каким выражением вы арпеджио делаете на гитаре!

     Антося. Продолжайте, сударь. (Рославлев старший бросает гитару)

     Антося. Вы не хотите, чтоб мы вас слышали?

     Лудвися. Мы вам помешали?

     Антося. Пожалуй, мы уйдем.

     Рославлев старший. Уйдите или оставайтесь: мне решительно всё равно.

     Антося. Может быть, вам угодно нас послушать?

     Рославлев старший, Я терпеть не могу женского голоса!

     Антося. Как? Неприятно вам, когда женщины поют?

     Рославлев старший. И даже когда говорят!

     Лудвися. Это почти что очень неучтиво!

     Рославлев старший. Я предупреждаю вас, я ужасный грубиян.

     Лудвися. Сестрица, он шутит.

     Антося. Вы шутите, сударь, мне кажется: вам наш пол не так противен.

     Лудвися. И я тоже думаю, что он вам мил!

     Антося. Вы еще, того гляди, здесь влюбитесь.

     Рославлев старший. В вас?

     Антося. Коли не в нас, так у нас по крайней мере!

     Рославлев старший. В здешнем городе?

     Лудвися. Хоть и в здешнем доме, как узнать?

     Рославлев старший. Не худо на дорогу,

     Антося. Ни за что не ручайтесь! кто истинно до женщин неохотник, тот не

говорит  им этого в глаза и вовсе с ними в разговор не вступает, берет шляпу

и уходит.

     Рославлев  старший.  Именно  так,  прощайте, (Кричит при выходе) Что ж,

готово? Нет еще? Это разбойство! Это неслыханно, что за мешкотня! (Уходит)

                                 ЯВЛЕНИЕ 8

      Антося, Лудвися, Юлия (в мужском платье, приделанные бакенбарды,

                             сапоги со шпорами)

     Юлия. Ну, каков наш нелюдим?

     Антося. Очень забавен!

                       Чудак он, право, своенравный!

                       Его ввести не можно в толк:

                       На разговор он рыбе равный,

                       А вежлив, как сердитый волк.