Она помогла ему. Возможно, спасла ему жизнь.

И она укрыла Рэда.

Он надеялся, что служанка с сухой рукой останется с хозяйкой.

Следующий месяц он был очень занят. Покупал новый пикап, договаривался с подрядчиками о восстановлении магазина и решал вопросы с поставщиками. Теперь они с Биллом Прайном будут совладельцами, поскольку Ладлоу решил, что ему нужен человек помоложе, с учетом всего того, что ему сказали доктора. А кроме того, Билл это заслужил. Поэтому требовалось пообщаться с юристами и согласовать и подписать бумаги. Трижды в неделю он ездил на физиотерапию.

Одним прохладным ясным вечером в первую неделю сентября, сразу после того, как он поужинал, раздался стук в дверь. Открыв ее, он увидел Кэрри Доннел. На ней были выцветшие синие джинсы и обтягивающий зеленый свитер, а в каждой руке она держала по бутылке шампанского «Моэт».

— Мисс Доннел, — с улыбкой сказал он.

Она рассмеялась.

— Кэрри, помнишь?

— Не хотите ли войти?

— Спасибо, с удовольствием.

Она прошла мимо него, как и всегда, словно к себе домой, и поставила одну бутылку на стол, а другую убрала в холодильник.

— Хорошо выглядишь, — сказала она.

— Ты тоже.

— Тебе понравился репортаж?

— Репортаж? Кэрри, с тех пор прошло больше месяца. Я думал, ты и не спросишь.

— Прости. Царила такая суматоха. Сплошные сокращения. Я даже не знала, видел ли ты его. Ты был в больнице. Я не знала, в состоянии ли ты смотреть телевизор.

Она выдвинула стул и села за кухонный стол.

— Я слышала, к тебе приезжала дочь.

— Я с трудом заставил ее уехать.

— Хорошо. Это хорошо, Эв.

Он сел напротив.

— Но ты его видел, да? — спросила она.

Он кивнул.

— И? Что думаешь?

— Ты была хороша. И честна. Не выставила меня каким-то чертовым героем. Иначе мне было бы стыдно выходить на улицу. И не выставила меня сумасшедшим. Ты отлично справилась, Кэрри. Именно этого я от тебя и ждал. Ты будешь освещать суд над мальчиком?

Когда она посмотрела на него, в ее глазах сквозила печаль. Он знал, что она ответит.

— Я получила работу в городе, Эв. Хорошую работу. На сетевой станции.

— В Нью-Йорке? Я думал, ты его ненавидишь.

Она покачала головой.

— Нет, в Бостоне.

— Когда?

— Со следующего месяца. Я уезжаю в субботу на следующей неделе. Нужно найти квартиру, устроиться. Сам знаешь.

Он понимал, о чем она говорит. У нее будет много дел в Портленде, которые надо решить до отъезда.

Она вошла в его дверь в последний раз.

Словно к себе домой.

— Что ж, — сказал он. — В таком случае открывай чертово шампанское. Похоже, нам есть что отметить.

— Думаю, поэтому я и не позвонила, Эв. Сам понимаешь. Потому, что уезжаю.

Он кивнул.

— Я догадался.

— Правда?

— О чем-то таком.

— Ты меня ненавидишь, Эв?

Он прищурился.

— И кто теперь говорит, как молодой дурак, Кэрри?

Он встал, подошел к ней, положил руки ей на плечи, наклонился и поцеловал ее сначала в щеку, затем в лоб, а затем в губы.

— Я бы не смог тебя возненавидеть, даже если бы тебе вздумалось ударить меня этой бутылкой, — сказал он. — Для меня ты стала благословением. И твой отъезд этого не изменит. Видишь ли, у меня есть безумное старческое ощущение, будто ты меня немного любишь.