– Я «за», – серьёзно говорила Настя, которой уже исполнилось четырнадцать. – Должен же кто-то за тобой смотреть. А у Жени это плохо получается. – И Валерка разводил руками, не в силах ей возразить…

– И не думай! – говорила Тасе мать. – Он двух жён в могилу свёл, ты третьей хочешь стать?! Вон Женька – мучается с ним, детей его поднимает, а он изменяет ей. Для него ничего святого нет, дочку до смерти довёл, чудом спасли… И тебя доведёт.

Мамины опасения были напрасны: жениться на Тасе Валерий не собирался, хотя устроил её на работу к себе в банк. Тася окончила валютные курсы, сдала экзамен и получила удостоверение валютного кассира-операциониста. Банк был надёжным, зарплата, как сейчас говорят, достойная

И ещё в одном преуспела Тася: они с Женей стали подругами. Женя по-свойски забегала к ним попить чайку и вела длинные разговоры: что посадила на участке, почём в деревне молоко, когда наконец проведут электричество и дадут воду, как тяжело отмывать Вовку, который к вечеру угваздывался как поросёнок… Женя купала его в корыте, согревая воду на плите.

Валерка поставил себе газовую плиту с огромным баллоном, и газ можно было не экономить. Воду он привозил на машине, загрузив багажник и салон шестилитровыми канистрами. Он и Тасе возил воду. Готовили они с мамой на костре: подвесив на треноге котелок, варили суп, а чай кипятили в чугуне, который ставили прямо в костёр и вынимали ухватом. Чай пах дымком и смородиновыми веточками. А какая вкусная получалась каша, когда её томили в чугуне на дотлевающих углях! Вовка просто объедался этой кашей, а дома не ел, говорил – не такая, хочу как у Таси.

У них получилось мини-садовое товарищество (бедовое товарищество, как говорила Тасина мама). У Таси росла клубника, смородина и крыжовник, и она щедро делилась урожаем с Женей – у них дети, как им без ягод? А зелень и огурцы они с мамой не сажали вовсе: зачем, если у Жени в парнике огурцов целое море и зелень у неё растёт как тесто на дрожжах (Валерка купил две машины песка и машину навоза, и Женя сказала, что на эти деньги можно пять лет покупать зелень. – «Такую не купишь» – серьёзно отвечал ей Валерка. И правда! – Зелень у соседей росла густая, сочная и необыкновенно ароматная, и каждую субботу Женя приносила Тасе целый таз петрушки, кинзы, сельдерея, укропа, кресс-салата, базилика и рукколы. И огурцы приносила. И приготовленные из парной телятины горячие котлеты на подогретых тарелках, как в ресторане. Телятину Валерка покупал на рынке, цена его не смущала.

– Кушайте, пока горячие! – выпевала-выговаривала Женя, гордясь «произведением искусства», пусть даже кулинарного. – Вы же только приехали, приготовить не успели, да и как вы на костре такие приготовите?

– С ума сошла? – возмущалась Тася. – Куда нам столько? А котлеты зачем… А четыре – зачем?! Мы не съедим столько!

– Съедите! – безапелляционно заявляла Женя. – Я тебе понемножку всего… Здесь укропчик, петрушка и щавель, щей наваришь с тушёнкой.

Так и жили – дружно, делясь друг с другом всем, что имели. Дети паслись на двух участках – благо, забор Валерка ставить не спешил, и всем было хорошо. Кроме Алефтины Евграфовны.

– Ой, смотри, Женька! Соседство опасное… Тайка-то – как бы мужа твоего не увела. Она себе на уме, Тайка-то, а ты с ней дружить вздумала, – пела Жене в уши соседка. Женя только смеялась в ответ и в субботу, еле дождавшись приезда Таси, пересказывала ей всё, изображая в лицах – Алефртину Евграфовну и себя самоё. Тасе было страшно. Женька ни о чём не догадывается, а когда-нибудь догадается – про них с Валеркой…

Началось у них всё прошлым летом, когда Валерка отправил жену с детьми на юг – купил путёвки в пансионат в Болгарии – на целый месяц.