— Есть мнение, что Принцесса Хризантемового Трона — не простой чиновник, — нейтрально заметил полковник, выбираясь наружу со своей стороны автомобиля. — А с учётом её амбициозной идеи и вовсе. «Приходят и уходят» именно к ней в данном случае может не относиться.

— Она точно такая же, как все, не лучше и не хуже. Ты в ней видишь что-то сакральное? Я пока разглядел лишь махровый эгоизм. Если она пройдёт со своей партией в Парламент, то ничем не будет отличаться от тех трёх созывов, которые ты благополучно пересидел в нынешний должности! Разве что реставрацию монархии будет двигать активнее, чтобы себя во власти зацементировать.

— Даже не знаю, что сказать.

— «Они всегда приходят и уходят, а экспертные группы министерства остаются», — Томимацу явно цитировал кого-то, знакомого обоим.

Потому что начальник управления, услышав фразу, во второй раз осёкся на полуслове и промолчал.

* * *

— Я могу не подбирать слов? И говорить, что думаю? — уточняю у финансистки.

Неформальные посиделки нас, троих логистов, после расширенного Совета трансформировались во что-то иное. Такое, чему и название не подберёшь — только что воздух не искрит.

— Можешь, — за Хоноку отвечает Ута.

Айтишница вообще интересно себя ведёт, можно было бы подумать — ей следует меньше пить, но нет. Я вижу, что она реально думает, как говорит — нестандартно и эгоцентрично, если формулировать деликатно.

Не поворачиваясь к Уэки, продолжаю смотреть на Хаяси.

— Слушаю. — Финансистка наконец разлепляет губы.

На моём плече начинают перебирать ткань костюма женские пальцы — поддержка. Хину прозрачно демонстрирует, на чьей она сейчас стороне, но, как тот футбольный судья, в игру не вмешивается.

— Ты заметила, что думаешь в мою сторону как в адрес второго сорта? — спрашиваю в лоб.

Подобные моменты в этом обществе обычно не озвучивают.

— Ты — хафу, — Хаяси не отводит глаз. — Пока не акционер чего-то серьёзного, я сейчас о финансах за твоей спиной. Родни влиятельной с японской стороны тоже нет. Как по-твоему мне бы следует к тебе относиться? Скажу больше: тебе уже столько лет, что хотя бы в какой-то области ты мог бы чего-то добиться к нынешнему времени. Не забыл, что я финансовый директор?

— Глава секретариата финансов.

— Одно и тоже, — она неуловимо морщится. — Я отлично знаю, сколько ты заработал за все годы в Йокогаме. Дивидендов рантье у тебя нет, соответственно, твоё место в обществе выглядит более чем… красноречивым. По мне, сам факт моего нормального общения с тобой — уже что-то. Я сейчас серьёзно.

— Спасибо за откровенность. Назови теперь, пожалуйста, хоть одну причину, почему я должен жертвовать своими интересами ради тебя? Такую причину, чтобы она и для меня была убедительной, не только для тебя.

— Такая причина — моя просьба. Мы живём в обществе, в котором этого более чем достаточно.

— Не смогу тебе ничего объяснить, — откидываюсь на спинку кресла. — Знаешь, воспитывать взрослого человека — пустая трата времени.

— Точно? — с нейтральным видом подыгрывает Хьюга. — Начать тренироваться никогда не поздно же.

— Для этого человек должен сам прийти в бассейн или в спортзал. Тащить силком бесперспективно.

— Когда у тебя такое лицо, твои вопросы обычно с подвохом, — комментирует Уэки руководителя Регулярного Менеджмента.

— Ты действительно считаешь, что находишься в положении, когда можешь себе позволить говорить подобные вещи? — на удивление ровно уточняет у меня Хонока. — Ты — воспитывать меня? Я не ослышалась?

— Не ослышалась.