На следующий день Нетаньяху отправился в Иорданию извиняться. Вместе с ним прилетели министр иностранных дел Ариэль Шарон и министр обороны Ицхак Мордехай. Король Хусейн Нетаньяху не принял. С израильтянами беседовал наследный принц аль-Хассан бен-Талал, единственный арабский лидер, который свободно говорит на иврите.

Чтобы вернуть двух своих агентов, арестованных в Иордании, Израилю пришлось освободить двадцать с лишним палестинских заключенных и — главное — от-пустить из тюрьмы духовного лидера «Хамас» шейха Ахмеда Яссина.

Кроме того, король Хусейн потребовал убрать из израильского посольства в Аммане всех сотрудников Моссад и снять с должности директора Моссад Данни Ятома. Король заявил, что не будет никакого сотрудничества с Израилем в сфере безопасности, пока люди, ответственные за покушение, остаются на службе в Моссад. А резидентура Моссад в Аммане была главным центром по добыванию информации о ситуации в Сирии и Ираке. Кроме того, Моссад сотрудничал с иорданскими коллегами в борьбе против радикальных палестинцев.

Так что Нетаньяху пришлось принять все требования иорданцев. Только после этого король Хусейн позвонил Нетаньяху, это означало, что инцидент исчерпан.

Халид Мешал поправился, но отказывался признавать, что его спасло израильское противоядие.

— Меня спас Аллах, — говорил он. — Тот, кто верит в Аллаха, в его дело и в его правоту, способен справиться с чем угодно…

Специалисты уверены, что террористов можно победить. Для этого требуется одно: твердая позиция правительства — никогда не идти на уступки террористам и с помощью специальных служб методично отлавливать боевиков.

Когда террористы берут заложников, они ставят правительство в безвыходное положение. Если правительство попытается силой освободить заложников, может погибнуть больше людей, чем в том случае, если правительство пойдет на попятный. Поэтому террористы часто начинают убивать заложников по одному, чтобы доказать: если их требования не будут выполнены, они убьют и остальных.

Но принимать требования террористов, по мнению некоторых специалистов, очень опасно. Надо держаться твердо, и это принесет успех. Если террористы понимают, что их требования не будут приняты, что им будет нанесен ответный безжалостный удар и их могут убить, то желание совершить террористический акт ослабнет.

Нерешительность правительства, нежелание или неумение ответить немедленно ударом на удар, противоречит принципу уголовного права: наказание неотвратимо.

И террористы должны почувствовать это на собственной шкуре.

Мнения специалистов на сей счет расходятся. Одни убежденно говорят:

— Если вы решите кого-то из террористов уничтожить, то вы, конечно, доставите себе некое удовольствие, но с практической точки зрения это будет совершенно бесполезно.

Даже представители правопорядка отмечают:

— Конечно, для меня имеет значение, кто передо мной: террорист, взорвавший двадцать человек, или вор, укравший кусочек мыла. Но как полицейский я обязан исходить из того, что и тот и другой преступник находятся под охраной закона. И они обладают определенными правами. Если правительство само совершает преступление, то это уже не правительство. Аморально и непрактично действовать незаконными методами. Государство обладает достаточными средствами, чтобы защищаться от преступников, но закон не должен нарушаться.

Другие не менее справедливо возражают:

— Если есть возможность арестовать террориста, передать его правосудию, это прекрасно. Пусть суд определяет меру его вины. Но что делать, если террорист представляет угрозу для людей, и никак иначе нельзя эту угрозу устранить? Когда действует террорист-фанатик, то обезвредить его заранее крайне трудно.