В сентябре 2000 года тогдашний секретарь Совета безопасности, а ныне министр обороны Сергей Иванов сказал, что пока нет необходимости увеличивать там российское присутствие. В Таджикистане давно стоит российская 201-я дивизия, и этого достаточно.

Несколько лет в Москве шел спор: а может быть, лучше бы признать правительство талибов, которое фактически управляет страной? Не превращать их во врагов, не угрожать им-превентивными ударами, а как-то наладить с ними отношения, умерить их враждебность? Речь не шла о том, чтобы дружить с талибами. Главный вопрос: как избежать новой войны с очень опасной силой на наших южных границах?

Большинство российских востоковедов сходились в том, что России нелепо настраивать против себя талибов, то есть большинство афганского населения, и поддерживать антиталибскую коалицию, которая состоит из таких же воинственных исламистов и бывших моджахедов, которые вовсе не питают никаких добрых чувств к новой России.

Пуштуны не признают самостоятельности северных народов, а те не хотят больше владычества пуштунов. Если северяне будут и дальше получать массированную помощь из-за рубежа, то постараются понадежнее отгородиться от талибов.

В результате страна может расколоться, правда, не юридически, а фактически. На севере Афганистана появятся никем не признанные государства. Такое государство уже пытался создать узбекский генерал Дустум. Он обзавелся своей армией, собственным законодательством и даже постпредствами в некоторых иностранных столицах.

Плохо это или хорошо для России? Мнения специалистов расходятся. Одни не видят ничего плохого в распаде страны, которая надолго погрузится в разрешение собственных проблем. Другие считают, что в интересах России существование сильного, единого Афганистана. Если развалится Афганистан, развалится вся система границ в Центральной Азии.

Только пуштуны, говорили ученые до событий 11 сентября 2001 года, способны объединить развалившийся Афганистан, восстановить порядок и мир в стране. А раз талибы — это крепкая власть, то с ними и надо иметь дело, это в интересах России… После 11 сентября эти дискуссии потеряли практический смысл.

Первым Исламский эмират Афганистана, то есть правительство талибов, признал Пакистан и отправил в Кабул посла. Примеру Пакистана последовали Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты (после терактов 11 сентября и отказа талибов выдать Осаму бен Ладена американскому суду Саудовская Аравия и Эмираты разорвали дипломатические отношения с талибами). Остальной мир власть талибов никогда не признавал. Хотя, скажем, Туркмения поддерживала тайные отношения с талибами.

До последних событий «Талибан» контролировал девяносто процентов территории и считал, что имеет право представлять страну в ООН, но мандатная комиссия в Нью-Йорке неизменно отказывала талибам.

Россия и многие другие страны по-прежнему признают правительство Бурхануддина Раббани, хотя оно давно потеряло власть над Афганистаном, да и в лучшие годы не представляло всю страну.

Талибы приютили у себя не только Осаму бен Ладена и его людей, но и других исламских боевиков. Например, мусульманских сепаратистов, действующих на северо-востоке Китая и добивающихся независимости от центральной власти в Пекине.

Деятельность радикальных мусульман, которые составляют две трети населения провинции Синьцзянь, всегда беспокоила китайские власти. В последние годы сепаратисты, получив помощь талибов, действуют активнее. Поэтому Китай тоже является противником талибов.

За несколько последних лет через афганские лагеря прошли примерно двадцать тысяч человек. Боевики получают там стандартную боевую подготовку с сильным религиозным компонентом. Главное в идеологии — ненависть к Соединенным Штатам и Западу в целом.