* * *

    Из свидетельств Педро Катаньо,

    участника экспедиции

    Дикари ужаснулись при звуках стрельбы, а еще более их напугали всадники, ибо лошадей они не видели никогда. И вот на площади и за ее пределами началась ужасная бойня; воины местного владыки, устрашившись, не оказывали сопротивления, а думали лишь о том, как убежать и спасти свою жизнь. Но ворота в стене были слишком узкими, и потому они не могли убежать все разом, и те из них, две или три тысячи, что находились далее всех, бросились к стене и частью свалили ее, обрушив камни себе на головы. Этот пролом был шириною в десять шагов, а стена, низвергнутая толпой бегущих, была в человеческий рост и весьма толстой. За стеной лежала равнина, и дикари хлынули туда, а наши всадники преследовали их и рубили сотнями. Пешие солдаты, оставшиеся на площади, расправлялись с дикарями так быстро, что в скором времени все они были преданы мечу.

    Всадники, мчавшиеся по равнине, кричали: «Бейте их, колите копьями! Не давайте никому скрыться!» Когда отряды, стоявшие на равнине за городскими пределами, увидели толпу бегущих в ужасе людей, они тоже дрогнули и пустились в бегство. Вся долина была заполнена их воинством, и многие из них были убиты. Уже спустилась ночь, а всадники скакали и скакали тут и там, пронзая дикарей мечами и копьями. В тот день полегло шесть или семь тысяч воинов владыки, а у многих были отсечены рука или нога или нанесены другие раны. Если бы не страх перед лошадьми и грохотом аркебуз, эти люди могли бы задавить нас числом, но они не сражались, они бежали, как кролики, преследуемые волком. Мы избивали беззащитных.

    Наконец трубач сыграл отбой, мы вернулись в лагерь, оставили лошадей и копья и пошли к генерал-капитану, чтобы поздравить его со славной победой. Никто из нас не расстался с жизнью, и раненых меж нами тоже не было.

    Сан-Кристобаль-дель-Апакундо

    Капитана Аррубу трясло. «Апакундо, – бормотал он, – Апакундо…» Кортес прикрикнул на подчиненного, они заговорили на испанском, и я увидел, как Анна, побледнев, передернула плечами. Будто от холода, подумалось мне.

    – Что случилось, милая?

    – Арруба получил донесение, – зашептала она мне в ухо. – Секретное донесение… только не спрашивай от кого, они не говорят об этом… Толкуют про какую-то усадьбу или виллу вблизи Апакундо… скорее, фермерское хозяйство, гасиенда… Наши клиенты там побывали, Петр, и никого в живых не оставили, ни людей, ни скотины. Полтора десятка мертвых тел, и все обескровлены.

    Я тронул Кортеса за плечо.

    – Жена мне все перевела, дон Алекс. Когда это случилось и где?

    – Прошлой ночью. – Полковник вытащил карту, расстелил на столе, отчеркнул ногтем невидимую точку: – Здесь. В горной долине, неподалеку от Сан-Кристобаль-дель-Апакундо. Это самое крупное поселение в Сьерра-Оковалко.

    – И самое цивилизованное, – добавил дон Луис на английском, тоже всматриваясь в карту. – Там было поместье Диего Камило Пиноса.

    – Кто он такой, этот Пинос?

    – О! Гранде хомбре!. [8] Был большим бизнесменом при Батисте [9] Плантации сахарного тростника, табачные фабрики, экспорт фруктов, рыболовный промысел, свой банк и все такое… Очень богатый человек! В горах у него была гасиенда, и в ней теперь…

    Полковник Кортес нахмурился.