|
Невозможно постоянно пребывать в состоянии жгучей ненависти к человеку, вне зависимости от того, что он сотворил. Скинув добычу Стуну и неожиданно удачно избавившись от машины, за счет Макса Фербенкса он пополнил свой личный счет почти на тридцать штук, что было примерно в три тысячи раз больше, чем стоило кольцо. Действительно ли он хотел продолжать свою вендетту этому крутому миллиардеру, который, как справедливо отметил Энди, находится под неусыпной круглосуточной охраной? Или стоило забыть про все и продолжать размеренный образ жизни?
Нет. Увидев реакцию Энди Келпа и Мэй на все случившееся, он справедливо решил, что теперь большинство знакомых, узнав эту историю, будут считать его последним придурком. А учитывая длинный язык Энди, можно было не сомневаться, что про инцидент с кольцом в Каррпорте очень скоро будут знать все. Ему будут смеяться в лицо, как Энди, или за спиной, но в любом случае Макс Фербенкс выйдет из этой истории героем, а он, Джон Дортмундер,– лохом. И так будет до тех пор, пока он не вернет это долбанное кольцо. А вот когда он наденет его на палец и будет носить постоянно, кто тогда окажется лохом? Итак, готовься, Макс Фербенкс, я иду. Поэтому Дортмундер решительно шагнул в гостиную, где его ждал Уолли Нурр, похожий, как и прежде, на приветливый пирожок. Толстенький коротышка лет двадцати пяти и весом в 130 килограммов, при полном отсутствии мышц он очень напоминал шар: при росте в метр сорок он был такого же размера и в ширину. Ноги снизу и голова сверху казались недоразумением. При этом голова была точной уменьшенной копией туловища, словно Уолли Нурр был снеговиком, слепленным из сала, с голубыми глазами-мармеладками за толстыми стеклами очков и нарисованной свеклой ртом. (Изготовители, очевидно, не смогли найти морковку, и поэтому нос практически отсутствовал). Дортмундер давно привык к внешности Уолли и поэтому спокойно поздоровался: – Привет, Уолли, как дела? – Замечательно, Джон,– ответил Уолли, слезая со стула. Когда он это проделал, то стал еще меньше ростом. Рядом с ним на столике стоял стакан с апельсиновым соком.– Тебе привет от Миртл и ее мамы. – И им тоже.– На этом Дортмундер исчерпал свои познания в области поддержания светской беседы и перешел к делу.– Значит, ты обнаружил этого парня? Ха! Да ты присаживайся, Уолли, присаживайся. Уолли вскарабкался обратно на стул, а Дортмундер направился к дивану. Энди, устроившись в мягком кресле, довольно разглядывал Уолли, словно сам слепил его из смеси для приготовления картофельного пюре. – Найти мистера Фербенкса – не проблема. Он постоянно то тут, то там. – Как плохая погода,– заметил Дортмундер.– Уолли, но если найти его не проблема, тогда в чем проблема? – Видишь ли, Джон,– Уолли нервно раскачивал ногами, которые не доставали до потертого ковра,– основная проблема – в тебе. И в Энди. – Уолли считает нас ворами,– хихикнул Келп. – А кто же вы? – удивился Уолли. – Действительно,– согласился Дортмундер.– Но Фербенкс – еще больший вор. Энди рассказал тебе, что тот сделал? – Я просто сказал, что у него есть кое-что, принадлежащее тебе,– сообщил Келп.– Я полагал, что ты сам захочешь поведать Уолли все детали. Из первых уст, как говорится. – Спасибо,– поблагодарил Джон и обратился к Уолли.– Он украл у меня кольцо. – Джон,– вздохнул Уолли,– мне не хотелось бы говорить об этом, но я сыт по горло твоими историями про кольца и прочие потерянные вещи. Вы с Энди мне очень симпатичны, но я отказываюсь быть соучастником уголовных преступлений. А это именно то, чем вы занимаетесь. Дортмундер глубоко вздохнул, понимающе кивнул и рассказал всю историю, включая Главу 11, дом, который должен был пустовать и. |
