Детектив спокойно и равнодушно ждал, пока Макс выговорится. Он был невысоким, лет тридцати с небольшим, с густыми темными волосами и длинным мясистым носом, и представился как детектив второго класса Бернард Клемацки. Хотя в своем мятом сером костюме и криво завязанном синем галстуке он больше походил вовсе не на детектива, а на учителя математики в средней школе. Но все же он был детективом, расследующим квартирную кражу в отеле «Н-Джой Бродвей», немногословным и имеющим в запасе несколько вопросов.

Вопросы были и у Макса. Например: что, черт возьми, здесь произошло? Как будто по квартире пронесся торнадо и аккуратно ее почистил. Все громоздкие вещи остались на своих местах: и рояль, и антикварный комод в хозяйской спальне, и длинный средневековый обеденный стол в гостиной, и прочая мебель. Зато все, абсолютно все, что можно было засунуть в пакет или под пассажирское сиденье, отсутствовало в принципе. Было вынесено подчистую в ту единственную ночь, когда Лютеции не было дома.

«Слава Богу, что она не ночевала здесь,– подумал Макс.– Страшно представить, что могло бы случиться, будь она дома, когда влезли грабители». Как бы то ни было, Лютеция, которую доктор накачал успокаивающим, уже несколько часов спала (точнее, пребывала в прострации) в своей спальне, оставив Макса в разоренной гостиной один на один с этим тупым детективом, который, похоже, так до сих пор и не понял, куда он попал.

Макс никак не мог взять себя в руки, чтобы поинтересоваться: «Вам, вообще-то, известно, кто я?!», но он был уже довольно близок к этому. Главным, что не давало ему этого сделать, было подозрение, что этот медлительный, сонный, недалекий детектив давно ожидал этого вопроса и наверняка заготовил на него какой-нибудь хамский ответ.

Это было нелепо, просто смехотворно, торчать здесь час за часом по прихоти какого-то жалкого копа. Конечно, когда вчера вечером он услышал в трубке вопли Лютеции, из которых с большим трудом разобрал, что произошло нечто чудовищное, то при первой же возможности изменил свой маршрут: утром машиной до Саванны, затем частным самолетом до аэропорта Кеннеди и, наконец, лимузином до «Н-Джой» – чтобы поддержать супругу в этой непростой ситуации. И, конечно, сначала он был рад видеть здесь этого детектива, Бернарда Клемацки, ответить на его вопросы, помочь, чем только может. Было приятно видеть человека, настолько ответственно подходящего к своей работе. Но всему есть предел!

Должен же наступить момент, когда Макс сможет пожать руку детектива, пожелать ему успехов, дать номер телефона, по которому тот сможет связаться с ним в случае необходимости, и отвалить. Назад, на Хилтон-Хэд, к чрезвычайно смазливой секретарше, которая ждет его, чтобы помочь подготовиться к даче свидетельских показаний в Конгрессе; назад к нормальной жизни.

Вместо этого чертов Клемацки, этот недоделанный Коломбо, продолжал держать его здесь. Вежливо, но непреклонно.

– Надеюсь, вы уделите мне немного своего времени, мистер Фербенкс. Я жду несколько телефонных звонков, после которых вы сможете помочь мне разобраться с парой незначительных деталей.

– Почему бы мне не помочь разобраться с вашими деталями прямо сейчас, после чего благополучно уехать?

– Весьма сожалею, мистер Фербенкс,– заявил Клемацки, даже не пытаясь изобразить сочувствие,– но мне необходимо дождаться этих звонков, чтобы точно сформулировать вопросы к вам.

И так, час за часом, он торчал здесь всю субботу, которая уже близилась к вечеру. Лютеция в отключке лежала у себя в комнате, а детектив Клемацки был столь же мягок, как диета при язве желудка, которая точно понадобится Максу, если все будет продолжаться по-прежнему.