|
Так и оказалось. Посреди улицы он взбежал на забранное перилами крыльцо, достал ключ, отворил дверь и исчез внутри одного из промтоварных магазинов. Я пошел дальше неторопливо, но не особенно медленно и мельком глянул на вывеску над дверью магазина. На ней виднелась надпись: «Моргенштерн и Муггенталер». Никогда не слышал об этой фирме, однако такие имена уже не забудешь. Не замедляя шага, я пошел дальше. Надо признать, этот номер отеля не был необычайным, впрочем, и сам отель не был чем‑то выдающимся. Его маленький обшарпанный и облезлый фасад отнюдь не привлекал взгляда и точно такой, же была комната. Неказистая мебель – узкая кровать и раскладное кресло были тяжко обременены годами, судя по всему, их лучшие времена давно миновали, если у них вообще когда‑нибудь были таковые. Ковер потерт, но несравненно меньше, чем портьеры и покрывало на кровати. Соседствующая с комнатой ванная – не больше телефонной будки. Однако от полного краха спасали эту комнату два за все вознаграждающие элемента, которые даже самой мрачной тюремной камере придали бы некоторую привлекательность. Мэгги и Белинда, сидящие рядом на краю кровати, посмотрели на меня без энтузиазма, когда я уныло опустился в кресло.
– Попугайчики‑неразлучники, – произнес я. – Одни в развращенном Амстердаме. Все в порядке? – Нет, – в голосе Белинды слышалась нотка решимости. – Нет? – я изобразил удивление. – Ну, посмотрите сами на это, – она обвела комнату жестом. Я посмотрел. – И что же? – Вы бы могли тут жить? – Ну, откровенно говоря, нет. Однако отели высшего разряда, для тех, кто занимает руководящее положение, например, для меня. Для двух скромных машинисток эта квартирка вполне подходяще. А двум молодым девушкам, не являющимся машинистками, за которых себя выдают, это обеспечивает такую полную анонимность, какую только можно пожелать... – Я прервал тираду. – По крайней мере, есть у меня такая надежда. Допускаю, что пока вас никто не подозревает. Узнали кого‑нибудь в самолете? – Нет, – ответили обе одновременно, одинаково покачав головой. – А на Схипхоле? – Нет. – Кто‑нибудь особенно интересовался вами в аэропорту? – Нет. – Эта комната прослушивается? – Нет. – Вы были в городе? – Да. – За вами следили? – Нет. – В ваше отсутствие номер не обыскивали? – Нет. – Ты выглядишь веселой, Белинда. – Нельзя сказать, чтобы она смеялась, но испытывала мелкие трудности с лицевыми мышцами. – Ну, говори. Я тоже хочу повеселиться. – Ну что ж... – Внезапно она вроде передумала, возможно, вспомнив, что очень мало меня знает. – Ничего, ничего. Извините. – За что ты извиняешься, Белинда? – Мой отеческий и благожелательный тон привел к тому, что она беспокойно завертелась. – Ну, все эти таинственные меры предосторожности для двух таких девушек, как мы. Не вижу надобности... – Успокойся, Белинда! – это сказала Мэгги, всегда моментально встающая на защиту шефа, бог знает почему. У меня были свои профессиональные успехи, составляющие довольно внушительный список, но список этот бледнел и терял всякое значение в сравнении с множеством промахов, так что лучше было о нем не вспоминать. – Майор Шерман всегда знает, что делает, – добавила Мэгги строго. – Майор Шерман, – произнес я искренне, – отдал бы все свои коренные зубы, чтобы в это поверить, – я задумчиво поглядел на обеих девушек. – Не собираюсь менять тему, но как насчет капельки сочувствия к искалеченному хозяину и владыке? – Мы знаем свое место, – скромно откликнулась Мэгги. |
