|
.. Военные поставки - дельце прибыльное, - ввернул Шпрот, торговый агент, который был тут редким гостем. - Ничего он не сколотит, - возразил Деклевский, - а тем временем солидное предприятие полетит к черту. На поставках наживаются только евреи да немцы, наши в таких делах ничего не смыслят. - А может, Вокульский смыслит? - Безумец! Безумец! - буркнул советник. - Подай-ка пива, Юзек. Которая это? - Седьмая бутылочка, господин советник. Сей моментик! - Седьмая уже? Как время летит, как время летит... Торговый агент, которому по роду его службы требовались всесторонние и исчерпывающие сведения о купцах, пересел вместе со своей бутылкой и кружкой к столу советника и, умильно заглядывая в его слезящиеся глаза, спросил понизив голос: - Прошу прощения, но... почему вы, господин советник, изволите называть Вокульского безумцем? Не угодно ли сигарку?.. Я немного знаком с Вокульским. Он всегда казался мне человеком скрытным и гордым. Скрытность в купце - черта отличная, гордость же - недостаток. Однако наклонности к сумасшествию... нет, этого я в нем не приметил. Советник принял сигару без особых знаков признательности. Его румяная физиономия, окаймленная пучками седых волос, в эту минуту напоминала красный халцедон в серебряной оправе. - Я называю его... - отвечал он, неторопливо обкусывая сигару и закуривая, - я называю его безумцем, потому что знаю его... постойте-ка... пятнадцать... семнадцать... восемнадцать лет... Это было в тысяча восемьсот шестидесятом году... Мы тогда обычно захаживали к Гопферу. Знали вы Гопфера? - Фью!.. - Ну, так Вокульский служил тогда у Гопфера половым, и было ему двадцать с чем-то лет... - Это в торговле винами и деликатесами? - Да. И вот как сейчас Юзек, так в ту пору он подавал мне пиво и нельсоновские зразы. - А потом он из этой отрасли перекинулся в галантерейную? - спросил агент. - Не торопитесь, - остановил его советник. - Перекинулся, да не в галантерею, а на подготовительные курсы, а потом в университет, - понимаете, сударь?.. В образованные, видите ли, захотелось! Агент покачал головой, изображая недоумение. - Вот так так! - протянул он. - И что это ему на ум взбрело? - Да что! Известно - знакомства в Медицинской академии, в Институте живописи... В те времена у всех в головах невесть что творилось, ну и он не хотел отставать от других. Днем прислуживал посетителям за стойкой и вел счета, а по ночам учился... - Неважный, верно, был из него работник? - Не хуже других, - отвечал советник, с неудовольствием махнув рукой. - Только уж очень он, шельма, был нелюбезен; скажешь ему самое безобидное словечко, а он на тебя волком смотрит. |
