|
.. Вот его комната с зарешеченным окном, куда только что вошел Вокульский, вернувшийся из Болгарии. "Минуточку... что же я видел перед этим?.." - думал он. Вот винный подвал Гопфера, где он познакомился с Вокульским... А вот поле битвы, и голубоватый дым стелется над линиями синих и белых мундиров... А вот старый Минцель сидит в кресле и дергает за шнурок выставленного в окне казака... - Видел я все это на самом деле, или мне только снилось?.. Боже ты мой... - шепнул он. Теперь ему казалось, что он маленький мальчик; вот отец его беседует с паном Рачеком об императоре Наполеоне, а он тем временем улизнул на чердак и через круглое окошко видит Вислу, а за ней, на другом берегу, Прагу... Однако понемногу картина предместья расплылась у него перед глазами, и осталось только окошко. Сначала оно было как большая тарелка, потом - как блюдце, а потом уменьшилось до размеров гривенника... Он все глубже и глубже погружался в забытье, со всех сторон нахлынула на него темнота, вернее глубокая чернота, в которой лишь одно окошко еще светилось, как звезда, но и оно меркло с каждой минутой. Наконец и эта последняя звезда погасла... Может быть, он и увидел ее вновь, но уже не на земном горизонте. Около двух часов дня пришел Казимеж, слуга пана Игнация, и принес корзину с тарелками. Он с грохотом накрыл на стол и, видя, что барин не просыпается, позвал: - Пожалуйте обедать, остынет... Однако пан Игнаций и на этот раз не пошевелился; тогда Казимеж подошел к кушетке и повторил: - Пожалуйте обедать... Вдруг он отшатнулся, выбежал на лестницу и принялся стучать в задние двери магазина; там были Шлангбаум и один из приказчиков. Шлангбаум открыл дверь. - Чего тебе? - грубо спросил он. - Сделайте милость... с нашим барином что-то случилось... Шлангбаум осторожно шагнул в комнату, взглянул на кушетку и попятился... - Беги скорей за доктором Шуманом! - крикнул он. - Я не хочу сюда входить... Как раз в это время у доктора был Охоцкий и рассказывал ему, как вчера утром он вернулся из Петербурга, а днем провожал свою кузину, Изабеллу Ленцкую, которая уехала за границу. - Представьте себе, - закончил Охоцкий, - она идет в монастырь. - Панна Изабелла? - переспросил Шуман. - Что ж, она собирается кокетничать с самим господом богом или только хочет отдохнуть от волнений, чтобы вернее потом выйти замуж? - Оставьте... она странная женщина... - тихо сказал Охоцкий. - Все они кажутся нам странными, пока мы не убеждаемся, что они просто глупы или подлы, - с раздражением ответил доктор. - Ну, а о Вокульском вы ничего не слышали? - Вот как раз. |
