– Ты меня не слышишь?

    – Я тебя слышу, малыш, – улыбнулся Лючано.

    – Тогда встань и уйди. Я буду отсюда смотреть визор, – снизошел до объяснения юный помпилианец. Чувствовалось, что он готов кинуться в драку, лишь бы восстановить привычную, естественную картину мира, где рабы встают и уходят, а не сидят и ухмыляются.

    – Не хочу я отсюда уходить, – с благодушием взрослого человека ответил Тарталья. – Найди себе другое место, и смотри на здоровье. Или садись вот в это кресло.

    – Ты раб. Ты должен повиноваться. Уходи!

    Малыш едва не плакал.

    На его глазах рушились устои окружающего мира.

    Лючано стало жаль ребенка. Он уже решил было встать, во избежание психической травмы, но тут рядом образовался второй мальчик, постарше – явно брат «хозяйчика». Не долго думая, старший отвесил младшему подзатыльник. На удивление, малыш не заревел благим матом, а только надулся и с немым вопросом уставился на брата: за что?!

    – Это не раб, балда. Это семилибертус, – объяснил старший. – Он не должен тебя слушаться. Понял?

    – А тебя?

    – И меня тоже.

    – А маму с папой?

    – И маму с папой.

    – А…

    – И дедушку с бабушкой. И учителя Рабирия. Никого. Ты угомонишься или нет?

    – А хозяина?

    – Хозяина – должен. И то… – мальчик задумался. – Он хозяина по-другому слушается. Иначе. Не так, как все рабы.

    – А почему – не так? Почему?

    – Отстань, почемучка! Извините, пожалуйста, – серьезно обратился он к Лючано. – Клавдий еще маленький, он раньше не видел семилибертусов. Только по визору.

    – Да я и не в обиде…

    Маленький Клавдий растерянно моргал, во все глаза разглядывая диковинку – раба, который не слушается.

    – А я вас знаю, – вдруг заявил старший мальчик. – Вы к нам в школу приходили.

    – В школу?

    – Ну да, на Октуберане. 24-й Патриотический лицей имени 3-го Триумфа, в прошлом году. Не помните?

    – Извини, дружок, – машинально Лючано начал копировать интонации Гишера. – Ты меня с кем-то путаешь. Я никогда не был на Октуберане. Ни в прошлом году, ни в позапрошлом.

    Беседа с детьми, поначалу забавляя, стала раздражать. Или у ребенка отвратительная память на лица, или у Лючано имеется двойник, посетивший Октуберан в прошлом году. Интересно, а его Тумидус тоже отправит по школам? Зачем? Показывать, чем отличается семилибертус от раба?

    Будем ходить по младшим классам и никого не слушаться!

    – Да, наверное… – приглядевшись, с неохотой признал старший мальчик. – Это были не вы. Просто очень похожи. Семилибертусы все одинаковые.

    Вот так объясненьице! Впрочем, для человека, редко сталкивающегося, к примеру, с брамайнами, они тоже все на одно лицо. Может, и семилибертусы для помпилианцев…

    – Персий, Клавдий! Что вы там делаете?

    – Мам, мы познакомились с семилибертусом!

    – Не выдумывай, Персий! Сколько раз вам твердить: не приставайте к незнакомым людям!

    К детям решительно направилась мамаша – дородная матрона.