"Нет, не дождаться мне помоги,--

   Грустил дорогою бедняк,--

   Не верят мне. Я -- голь, кулак!

   Вот и ходи, считай пороги,

   И гнись, и гибни ни за что,

   На то, мол, голь! Кулак на то!

   Гм! да упрек-то ведь забавный!

   Эх ты, народец православный!

   Не честь тебе -- лежачих бить,

   Без шапки сильных обходить!

   Кулак! Да мало ль их на свете?

   Кулак катается в карете,

   Из грязи да в князья ползет

   И кровь из бедного сосет...

   Кулак во фраке, в полушубке,

   И с золотым шитьем, и в юбке,--

   Где и не думаешь -- он тут!

   Не мелочь, не грошовый плут,

   Не нам чета -- поднимет плечи,

   Прикрикнет,-- не найдешь и речи,

   Рубашку снимет,-- все молчи!

   Господь суди вас, палачи!

   А ты, к примеру, в горькой доле

   На грош обманешь поневоле,--

   Тебя согнут в бараний рог:

   Бранят, и бьют-то, и смеются...

   Набей карманы,-- видит бог,--

   В приятели все назовутся!

   Будь вором,-- скажут: не порок..."

   В этих рассуждениях видно еще желание грубого и неразвитого старика оправдать себя тем, что ведь не он один плутует. Но совершенно другой оборот принимают его мысли, когда он, после смерти жены, приходит к зятю просить помощи и умоляет его:

   Зять! не пусти меня с сумою,

   Дай мне под старость отдохнуть!

   Поставь меня на честный путь!

   Дай дело мне! Господь порука --

   Не буду пить и плутовать.

   Зять весьма резонно отвечает ему:

   Привыкли-с. Трудно перестать!

   Вот, значит, вам вперед наука...

   На похороны -- помогу,

   Насчет другого-с -- не могу.

   Совершенно разбитый и уничтоженный, выходит кулак из дому зятя. Тут уж он не ропщет на других, не ропщет даже на зятя, который оттолкнул его, который при нем же грубо оскорбил тут и его дочь. Всю вину он принимает на себя, и в этот миг его раскаяние чисто; в нем нет уж примеси бессильной злобы против других, нет мысли о том, что если другие делают, то почему, дескать, и мне не делать. Полная неудача во всем, нагоняя черную тоску на его душу, заставляет думать перед гробом жены: и из-за чего это я бился целый век всеми правдами и неправдами?

   "Вот,-- думал он,-- вот жизнь-то наша!

   Недаром сказано, что цвет:

   Ногою смял -- его и нет.

   Умри и я, умрет и Саша,

   И ни одна душа потом

   Меня не вспомнит. Боже, боже!

   А ведь и я трудился тоже,

   Весь век, и худом и добром,

   Сбивал копейку. Зной и холод,

   Насмешки, брань, укоры, голод,

   Побои -- все переносил!

   Из-за чего? Ну, что скопил?

   Тулуп остался да рубаха...

   А крал без совести и страха!

   Ох, горе, горе! Ведь метла

   Годится в дело! Что же я-то?

   Что я-то сделал, кроме зла?

   Вот свечи... гроб... Где это взято?..

   Крестьянки, мужичок-бедняк

   На пашне потом обливался

   И продал рожь.