Если бы не эти девять этажей, его бы сожгло за час-другой, но светило перемещалось к горизонту, и вот-вот должно было скрыться. Перемещение в другой мир отрезало его от накопленного за столетия могущества, но в этом мире живет куда больше людей — он чувствует биение их сердец, чует их страх перед темнотой и тем, что таится в этой темноте. Они защищены хлипкими дверьми и верой в то, что их стережет местная стража. Но когда из подвала выйдет Богулус, они поймут, насколько зыбка их защита.

Богулус не был самым сильным, не был самым быстрым и даже не обладал дьявольской регенерацией. Но для изнеженных иномирян в бетонных коробках он был опаснее самого сильного чудовища, потому что Богулус был мастером проклятых ритуалов. Ему было достаточно поймать и прирезать двоих-троих людей, чтобы с помощью их боли и крови воздействовать на слабые души, не защищенные ни амулетами, ни связью с питомцами. Скверна коснется душ, а тела, запятнанные скверной, утратят разум, необратимо изменятся и устроят хаос по воле Богулуса.

И тогда будет еще больше боли и крови. Можно будет вызвать многолицых Жнецов, которые сильнее и быстрее Богулуса. А когда Жнецы займутся этим изнеженным народцем, тьмы станет еще больше, и с помощью одного из великих ритуалов Богулус призовет Хозяина — существо, чье имя за века превратилось в пыль. И тогда тот, в чью честь строили капища, которому поклонялись и приносили кровавые жертвы, сам придет в этот мир: убивать и порабощать.

* * *

Были в городе и чудовища, которые не так далеко ушли от человеческого облика и мышления.

В простенькой квартире с недавно почившей старушкой было светло. Были зажжены лампочки во всех комнатах, мигала найденная гирлянда.

— Настя, если мы хотим прожить в этом мире больше одной ночи, нам нужно постоянно находиться на свету, — терпеливо втолковывал приятного вида мужчина связанной девушке, которую колотила мелкая дрожь. — Если мы обратимся, наше мышление изменится и мы не сможем себя контролировать. Да, это будет лучшая ночь! Наша ночь, полная мяса и крови. Но я помню твои рассказы о магических глазах, наблюдающих за улицами, о механизмах, с помощью которых нас найдут. Это тебе не Клинг, где можно было здорово повеселиться, оставшись незамеченным, и покинуть город в числе беженцев, спешащих прочь от города с «ужасным монстром». Если мы хотим встретить еще с десяток закатов, нужно обеспечить себя ярким светом до самого восхода.

Никто из соседей не знал, что новые хозяева квартиры предпочли бы свету гробовую темноту, и больше всего желают превратить квартиру в склеп для всех людей, которых найдут в квартирах этого и соседних домов.

* * *

Кроме монстров, которые пропали в одном мире и появились в другом, в Красноярске неожиданно для себя оказался и именитый торговец.

Салем не считал себя чудовищем. Цены на товары он завышал не больше, чем конкуренты. Ссужал деньги под подъемные проценты. Разок помог в строительстве приюта, и потом пристроил туда пару сирот с другого города. Пару раз по просьбе главы города помогал закупить оружие для стражи. Занимался и контрабандой, но ничего нехорошего, способного уничтожить пару кварталов, не возил никогда и с чернотой не связывался. Правда, было у него маленькое хобби — любил развлекаться с рабынями.

Обычно Салем предпочитал закупать женщин сам. Ходил по рынку с кошельком, и смотрел на немытых варваров, которых захватили в походах славные бойцы его родного города. Много не брал: двух-трех девушек раз в пару месяцев хватало за глаза на всякие игры в его подвале. Кровь служанок смывала молчаливая рабыня, слишком плоская и серая, чтобы стать игрушкой. Она же обрабатывала лопнувшую кожу рабынь мазями, вправляла вывихи и зашивала глубокие раны. Правда, иной раз Салем заигрывался или плоская рабыня не справлялась с количеством ран, и товар умирал. Но на то они и игрушки, чтобы ломаться.