— Кого бить-то?

— Тихо, говорю…

Мы приблизились к воротам. Я выглядывал в щель между створками. У Вована в руках топор. Он, видно, его нам нес, но не успел отдать. Черт, хреново.

— Смотрите, пацаны! — Долговязый Генка подошел к багажнику и распахнул его.

Оттуда, как черт из табакерки, выскочил Зинченко-младший.

— Хоба! — крикнул он. — Не ждали, други?

— Женька! — загалдели пацаны. — Ты чо в багажнике?

— А как еще через ментов проехать? Обложили меня, суки!

— Они и багажник хотели обшманать, — добавил Генка. — Остановили нас на выезде из города. Пришлось партбилет показать и напомнить ментам, кто мой отец.

— Жека, давай в дом скорей, — потянул его Вован за руку. — Там спокойнее.

— Да я ненадолго, — ответил Зинченко, — ночку перекантуюсь и дальше рвану. Генка меня до Нефтегорска подбросит, а там на попутках на юга попру. Там у меня много родственников всяких, про которых никто и знать не знает.

Я затаил дыхание. Чувствовал себя охотником, на которого волк сам вышел. Слышно было, как сопит рядом Быков. Ладони его скрипят. Так сильно кочергу сжимает.

— Там к тебе друзья приехали, — радостно сообщил Вован.

— Какие друзья? — Зинченко резко остановился перед воротами.

— Сказали, что одноклассники, дескать, ты их сюда позвал на вечеринку. Там они, дрова рубят. Хотя, как рубят? Топор же у меня.

Тянуть больше нельзя. Зинченко после таких слов внутрь явно не войдет. Я выскочил за ворота и попытался с ходу врезать беглецу. Но тот уже был настороже. Отскочил за “Волгу” и завопил:

— Вали их, пацаны! Менты это!

Вокруг нас вмиг образовалось кольцо. Теперь уже семеро против двоих.

— Ах ты, сука! — рявкнул Вован и ринулся на меня с топором.

Судя по перекошенной морде, он реально готовился меня рубануть. Потом на самооборону спишут, батя поможет отмазаться. Чует, гад, свою безнаказанность.

Но до меня он не добежал. Сбоку выросла могучая фигура Быкова. Мелькнула тень, и кочерга перечеркнула руки с топором.

— А-а!!! — заорал полурослик и выронил топор. — Бейте их!

Удачным ударом Тоха отсушил ему руки. А может, и сломал. Остальные кинулись на нас разом. Кто-то даже полено подхватил. Долговязый выудил из багажника монтировку. Еще секунда и замесят нас.

Но хрен вам. Я выхватил из-под куртки пистолет и пальнул в воздух (предохранитель снял заранее и патрон в казенник загнал). Первый выстрел остановил нападавших. Вторым я подкрепил свои слова, громко заорав:

— А ну лежать всем!!! Я сказал, мордой в землю, суки!

Пацаны попадали на животы, и лишь одна тень скользнула в сторону. Твою мать! Зинченко, пригнувшись, юркнул за “Волгу”, а оттуда рванул дальше, обогнув забор.

Бах! — я пальнул еще раз в воздух, но гаденыш улепетывал со всех ног. Перемахнув через соседский плетень, он уже чесал по чужому огороду.

Я распахнул дверь “Волги” — ключи в зажигании. Дернул Быкова за руку:

— Садись в машину и гони к выезду из поселка. Там его перехватишь, если от меня смоется.

— Я вожу не очень и прав нет, — зачем-то вспомнил про документы Быков.

— Гони! — рявкнул я на него, а сам припустил за Зинченко.

Антон послушно запрыгнул в машину и дал газу. Я несся как скаковая лошадь, перепрыгивая через низкие дачные заборчики. Впереди маячила спина Женьки. Гаденыш мчался быстро. Всегда считал его задохликом, но оказалось, что он несколько лет в секцию конькобежную ходил. Отец заставлял. Об этом я узнал, только когда всерьез про него справки начал наводить. Так что бегать он умел и дыхалку еще не прокурил совсем.