— По одиночке на такие мероприятия супруги не ходят, — сразу рассудил Погодин, приобняв меня по-братски и высматривая козочку в красном платье. — Значит, та девушка не замужем. Нужно действовать… Пойду соли у нее спрошу.

— Федя, — усадил я его на место, — это ресторан, какая на фиг соль?

— А-а… Точно! А что тогда сказать? Спрошу, нет ли за их столом лишней нарезки из скумбрии? А то у нас всю Трошкин сожрал…

— Тебя кто так учил с девушками знакомиться?

— Никто, — с гордостью заявил ловелас. — Я сам придумал.

— Оно и видно… Про жрачку вообще ни слова. И про выпивку тоже. Просто пригласи на танец.

— Да какой танец? Тут одни плясовые грохочут. Как под “Черного кота” с девушкой танцевать?

— Тогда подойди, сделай комплимент и спроси имя.

— Я не умею комплименты сыпать, — опустил плечи Погодин. — Тебе хорошо, у тебя язык, как помело подвешен, — грустно слепил два афоризма в одну фразу Федя.

— А ты мой язык не трожь, а комплименты несложно делать. Выдели ее самые выдающиеся черты и скажи о них вслух. Похвали, так сказать. Вот что тебе больше всего в глаза бросилось?

— Платье… С цветом знамени одного.

— Какое на хрен платье, Федя? Девушки любят про себя лично слушать, про платье будешь расхваливать, когда уже познакомишься. Только с флагом или с гербом его не вздумай сравнивать. Давай, потренируемся… Вот представь, что я в красном платье. Я повернулся к Погодину и закинул ногу на ногу.

Соня убежала танцевать, Трошкин ушел отлавливать официанта, чтобы заказать еще порцию любимой скумбрии, и вокруг нас никого не было.

— Давай, говори что-нибудь приятное, чтобы я имя свое тебе выдал…

— Э-э… Извини, Андрюха, но не могу я тебе приятные вещи говорить. Меня аж передергивает, как в красном тебя представлю, с юбкой на волосатых ногах.

— Твою мать, так это ж не я, дубина! Включи воображение. Включил?

— Ага…

— Давай.

— Э-э… Хм… Девушка, извините, у вас такой нос.

— Какой – такой? — спросил я ломаным женским голосом.

— Ну, самое то. Он не слишком выдается вперед, так сказать, и…

—Ну блин! Федя! Ты что городишь?

— Ну ты же сам сказал отметить видные части тела. Про грудь я не могу говорить, это же пошло будет, а нос как бы такая нейтральная штука, но в то же время очень нужная для каждого вещь. Им сморкнуться можно, и получить по нему тоже можно. И почесать, и...

— Так, стоп! Ясно! Комплименты – это не твое… Короче, Казанова. Подходишь и без всяких комплиментов даешь ей понять, как бы издалека, что желаешь с ней завязать нечто большее, чем просто разговор. Понял?

— Ага.

— Давай попробуем.

— Девушка, подскажите, — Федя прокашлялся в кулак но смотрел в пол. — Что я могу сделать, чтобы наши зубные щетки стояли рядышком?

— Япона-матрена, Погодин! Так сразу и говори, что в постель ее хочешь затащить!

— Так ты же сам говорил, что надо прямо дать понять, но как бы издалека…

— Ладно, ща что-нибудь придумаю для тебя. Повторишь просто фразу, без всякой самодеятельности. Так-с… Короче, подходишь и говоришь, что, дескать, вы так прекрасны, и прошу подарить мне возможность увидеть вас еще раз. Запомнил?

— Конечно, что тут не запомнить. Только куда она делась? — Погодин встрепенулся и замотал головой по сторонам.

Девушки в красном не было.

— Танцевать она ушла, — ткнул я пальцем в гущу гостей на площадке. — Вон, в центре зала.