Я прошел на крошечную советскую кухоньку. Налил из-под крана воды в эмалированную кружку с извечно отколотым краем и уселся на табурет, застеленный вязаной паутинкой.

В единственной комнате однушки послышались голоса. Заспанный голос Веры что-то расспрашивал. Надеюсь, она согласится с нами поехать — по должности вполне может и отказать.

Федя зашел на кухню уже собранный и, если бы не взлохмаченные вихры, взбитые о все-таки постель, а не сеновал, выглядел бы уже вполне боеспособным.

— Сейчас оденется, — кивнул он на комнату. — Мы же уснули только недавно, сам понимаешь, дело-то молодое.

При этих словах он гордо прищурился и расправил плечи.

— Время не теряете, — кивнул я на пустую бутылку на столе с этикеткой «Сливовое». — Только бормотуху такую крепленую лучше не покупать.

— Так не было ничего другого, — пожал плечами Федя. — Тут не Москва тебе. И дефицит никто не отменял.

— Скоро он и до Москвы доберется, — вздохнул я.

Антиалкогольная кампания в СССР набирала обороты. Сначала сократили производство водки и выделили для нее «неудобные» часы продажи в магазинах — с 12.00 до 19.00 часов. Такой подход мигом преобразовался в рост производства, в первое время, крепленых вин. Вина пока были не под запретом, и крепость их особо не регулировалась. Получалось дешево и сердито — разнообразная бормотуха на ягодах с добавлением спирта заполонила прилавки и подпортила в СССР репутацию такому изначально неплохому виду напитков как портвейн. А сейчас и вовсе сокращалось производство даже обычных вин, а Горбачёв получил в народе прозвище — «минеральный секретарь». Уже совсем скоро он и виноградники под нож пустит, тогда совсем беда будет.

— Привет, — к нам вышла Вера, заспанная, как и Федя, но уже тоже почти «при параде».

Даже советский чуть растянутый трикотажный спортивный костюм, не мог скрыть ее подтянутую фигуру. Повезло Федьке, наконец-то.

— Привет, — улыбнулся я Титовой. — Как жизнь молодая?

— Бьют ключом, — немного смущенно улыбнулась та в ответ.

— Отлично, береги Федора, — я покосился на Погодина и беззлобно усмехнулся. — Человек он так себе, но мой друг все-таки…

— Это он меня бережет, — Вера прильнула к Феде, а тот взял ее «под крыло», приобняв. — Чувствую себя, как за каменной стеной. С ним и спится лучше. Спокойнее как-то.

— Такое ощущение, что вы подушку обсуждаете? –хихикнул Федя и чмокнул девушку.

— Хорош миловаться, — кивнул я на выход. — Машина внизу, поехали.

До нужного места добрались минут за десять. Михайловск — всё-таки не слишком большой город, к тому же, маньяк совершал нападения, фактически, в центре города. Вот и сейчас я остановил «Волгу» в переулке, примыкающем к одной из центральных улиц. Там уже собралась целая делегация: Горохов с Катковым, местные оперативники (кроме дежурного подняли еще несколько, убойников, наверное), представители местной прокуратуры, проверяющий от УВД и какие-то заспанные рожи по гражданке, габаритами и осанкой напоминавшие, тем не менее, милицейское начальство.