— Это кровь, — сказала она, чувствуя себя усталой и странно спокойной. — Она заставит тебя сойти с ума и укусить меня?

— Ты сходишь с ума от голода, когда видишь старый, гниющий гамбургер на земле, рядом с помойкой? — спросил он.

— Нет, — сказала она. Потом, с опозданием, — Это отвратительно.

— Тогда позволь мне заверить тебя, что идея приема внутрь этой грязной, зараженной крови вообще не привлекает меня. — Его голос его был странно тихим, и он смотрел на нее, сидящую в луже крови рядом с клеткой.

— Ты боишься, что это кровь Шейна.

Она сглотнула и с трудом прошептала:

— А это его?

— Нет, — сказал Оливер. Он присел на корточки и дотронулся до крови, потер ее между пальцев, и осторожно понюхал. — По запаху не его. Она принадлежит человеку, но не из рода Коллинзов. — Он опять поднял голову и оглядел комнату. Его люди спускались по ступеням, неся с собой переносные светильники, которые они установили и включили, осветив комнату безжалостным белым светом. Кровь выглядела почти безумно красной, с засохшими коричневыми пятнами по краям. Оливер встал и направился к другому пятну, потом еще одному. — Это тоже не его. Здесь много крови. Какая-то старая, какой-то всего несколько дней. — Он подошел к клетке и распахнул незапертую дверь, которая заскрипела, как в доме с привидениями. Клер вздрогнула. Показалось, будто этот пронзительный визг прошел прямо сквозь голову.

Это не кровь Шейна. Она почувствовала огромную, запоздалую волну облегчения, и ее руки, руки, которые она так крепко сжимала, упали по бокам. Ей хотелось плакать, но она не была уверена, что смогла бы.

— Здесь больше, — сказал Оливер. — Намного больше. Много различных доноров, а также кровь вампиров, чего и следовало ожидать после увиденной записи боя.

— Это варварство, — сказала Амелия. Клер не слышала, как она подошла, но вдруг она оказалась там, как белый, в лохмотьях призрак, светящийся в ярком свете. Если солнце причиняет вред, почему эти яркие лучи нет? Может быть, не тот спектр. Мозг Клер был вялым и слишком уставшим, чтобы работать во всю силу. — Стравливание людей друг с другом, словно боевых псов в яме. Я чую здесь запах страха и насилия.

Оливер медленно кивнул и поднялся на ноги оттуда, где он стоял на коленях, рассматривая что-то, чего Клер не могла увидеть. — Они были здесь совсем недавно, — сказал он. — Достаточно недавно, чтобы убить кого-то и установить ловушки снаружи. Мины с датчиками давления, повидимому, сработали, когда твоя гвардия укрылась в тени. Кто-то точно знал, что ты станешь делать, когда приедешь.

— Только они ошиблись в том, сколько людей я взяла бы с собой, — сказала она. Сейчас она представляла собой лишь кости и мышцы, а ее глаза блестели, словно лед. — Они совершили роковую ошибку. Им следовало убедиться, что они убили меня.

— Я уверен, что они примут это близко к сердцу, — сказал Оливер. — Они знали, что мы придем. Это более чем очевидно.

Амелия повернулась. Клер сначала показалось, что она привлекла ее внимание, но нет, серые глаза смотрели на что-то другое.

— Они перенесли место битв, — сказала она. — И у нас нет способа узнать, где это место располагается в настоящее время. Но мы будет их искать, и когда мы найдем… когда мы найдем, никто не останется на свободе. Никто.

— Но…

— Никто, — сказала Амелия. Оливер кивнул. — Они позволили людям сражаться на равных, и у людей есть преимущество в численности. Они уничтожат нас, даже без опасности ответной реакции.