|
Еще через несколько секунд они исчезли за этой пылью, оставив Селесту Престон в таком бешенстве, что она была готова плеваться гвоздями. К дверям балкона подошла Таня – приземистая, с круглым, как луна, лицом. Она собралась с силами, готовясь выдержать бешеную атаку. – Си, сеньора Престон? – Ты где была? Я думала, нас бомбят! Что, черт возьми, происходит? – Не знаю, сеньора. Я думаю… – Ай, ладно, принеси-ка мне выпить! – фыркнула хозяйка. – У меня нервы ни к черту! Таня ретировалась в глубины дома за первой на сегодня рюмкой спиртного для хозяйки. Селеста стояла на высоком балконе с мозаичным полом из красной глиняной мексиканской плитки, вцепившись в узорчатые кованые перила. Со своей выгодной позиции она видела конюшни, кораль и манеж – разумеется, бесполезные, поскольку все лошади ушли с аукциона. Кольцо покрытой гудроном подъездной аллеи охватывало большую клумбу с тем, что некогда было пионами и маргаритками, теперь выгоревшими до коричневого цвета, поскольку система опрыскивания вышла из строя. Лимонно-желтый халат прилипал к спине; пот и жара еще сильнее разожгли ярость Селесты. Она вернулась в относительную прохладу спальни, сняла трубку розового телефона и, тыча в него наманикюренным пальцем, набрала номер. – Контора шерифа, – врастяжку ответил чей-то голос. Мальчишеский голос. – Говорит полицейский Чэффин… – Дайте Вэнса, – перебила она. – Э-э… Сейчас шериф Вэнс на патрулировании. Это… – Селеста Престон. Я желаю знать, кто летает на вертолета над моей собственностью в… – она нашла глазами часы на белом прикроватном столике, – в семь двенадцать утра! Эти сволочи мне чуть крышу не снесли! – На вертолетах? – Прочисти уши, мальчик! Тебе говорят! Три вертолета! Пролети они чуть ближе, они мне все простыни скинули бы, черт дери! Что творится? – Э-э… не знаю, миссис Престон. – Помощник несколько оживился, и Селеста представила себе, как он сидит за рабочим столом, весь внимание. – Если хотите, я свяжусь с шерифом Вэнсом по рации. – Хочу. Скажите ему, чтобы живо приехал сюда. – Она повесила трубку прежде, чем молодой человек успел ответить. Вошла Таня и подала женщине на одном из последних серебряных подносов «кровавую Мэри». Селеста взяла коктейль, размешала жгучие перчинки стебельком сельдерея и в два глотка выпила коктейль почти до дна. Сегодня Таня добавила больше «табаско», чем обычно, но Селеста даже не поморщилась. – С кем мне сегодня надо чесать язык? – Она провела заиндевелым краем стакана по высокому, прорезанному морщинами лбу. – Ни с кем. В расписании чисто. – Слава тебе, Господи! Что, шайка проклятых кровососов дает мне передышку, а? – Встреча с мистером Вейцем и мистером О'Коннором у вас назначена на утро понедельника, – напомнила Таня. – То в понедельник. К тому времени я, может, умру. – Она допила то, что оставалось в стакане, и поставила стакан обратно на поднос так, что тот звякнул. Ей пришло в голову, что можно бы вернуться в постель, но она уже слишком завелась. Последние полгода одна головная боль сменяла другую, не говоря уж о вреде, нанесенном душе. Иногда Селесте казалось, что она – боксерская груша Господа. Она знала, что много раз в жизни поступала низко и нечестно, но расплата за грехи оказалась весьма своеобразной. – Что-нибудь еще? – спросила Таня. Темные глаза смотрели неотрывно и бесстрастно. – Нет, все. – Но не успела Таня дойти до массивной полированной двери красного дерева, как Селеста передумала. – Погоди. Сейчас. – Да, сеньора? – Только что… я не хотела на тебя наехать. Просто… знаешь, такие времена. |
