Аманда упрямо сложила на груди руки и уставилась прямо перед собой. Она знала, что глупо вести себя подобным образом, но была сейчас слишком рассержена, и ей было слишком больно, чтобы вести себя как-то иначе.

– Тебе не удастся переубедить меня, – сказала Аманда и повернулась, чтобы выйти из комнаты.

Но Пирс сжал ее руки и удержал на месте, борясь с желанием сжать еще сильнее, чтобы причинить ей боль.

– Я здесь вовсе не для этого. Черт побери, тебя невозможно убедить ни в чем, если уж ты вбила что-то в голову.

Она попыталась стряхнуть руки Пирса, но это было абсолютно бесполезно.

– Я не собираюсь стоять здесь и слушать, как ты меня оскорбляешь.

Но Аманда знала, что на самом деле у нее нет выбора – она не сдвинется с места, пока Пирс не отпустит ее.

– Тогда, черт побери, послушай меня наконец. Я не хочу занять твою должность.

Черт побери, неужели он думает, что она поверит? Ведь так или иначе Пирс получил ее место. Он не послал к чертовой матери директора студии, когда тот предложил ему должность Аманды. И этим было сказано все.

– Ты выбрал несколько странный способ это продемонстрировать.

Терпение никогда не было одним из достоинств Пирса, но сейчас он отчаянно пытался проявить его ради Аманды.

– Гримзли пришел ко мне с этим предложением и сказал, что, если это место не приму я, его примет кто-нибудь другой.

Так он хочет убедить ее, что с его стороны было только благородно согласиться?

– И уж лучше по службе продвинешься ты, чем кто-то другой, не так ли? – саркастически заметила она.

Она по-прежнему ничего не понимала.

– Да, – почти прокричал в ответ Пирс. – Потому что я так же легко оставлю это место.

– Что? – Аманда окончательно перестала понимать, что он имеет в виду.

– Если ты выиграешь дело или владельцы студии заставят Гримзли уступить, я тут же оставлю должность комментатора и вернусь на свое прежнее место. Сомневаюсь, что кто-нибудь другой проявит на моем месте аналогичную уступчивость.

– А ты уж наверняка. – Слова Пирса не оставили Аманду равнодушной, но все же ей трудно было поверить, что он играет на ее стороне.

Пирс внимательно смотрел на Аманду, думая о том, что ему надо бы сходить к психиатру. Давно уже он не ввязывался ни во что подобное ради женщины, так что же нашло на него сейчас?

– Да.

Нет, все-таки она не могла ему поверить. Пирс был слишком амбициозен, чтобы поступить так, как говорит.

– Но почему?

Пирс со вздохом подавил в себе желание объяснить ей все как есть.

– Комментатор – слишком занудная работа для такого человека, как я. Я предпочитаю выезжать на задания, мотаться по всему белому свету.

Аманда нерешительно посмотрела в глаза Пирса. Она знала, что ведет себя как дура, но ничего не могла с собой поделать.

– Но почему я должна верить тебе?

Черт побери, ну почему этой женщине так легко удается вывернуть его наизнанку? Несмотря на ожесточенный спор, ему больше всего на свете хотелось коснуться тела Аманды, снова заняться с нею любовью. Он явно нуждается в психоаналитике, потому что Аманда становится постепенно его демоном, его наваждением.

– Думаю, тебе пора наконец начать верить хоть кому-нибудь, – тихо сказал Пирс. – Знаешь ты это или нет, Мэнди, но ты очень сердитая женщина. Ты злишься на своего отца, на Гримзли, на своего бывшего мужа…

Да кто он такой, чтобы критиковать ее? Особенно когда дело касалось отца и бывшего мужа.

– …и на меня, – продолжал Пирс, заглядывая ей в глаза.

Трудно было отвести глаза и невозможно сказать ни слова – во рту вдруг пересохло.