|
Кругом стоял ужасный шум, и крики: «»Позор!'' — неслись по всему судну. Бедный капитан! Все это время я не сводил с него глаз. Мне было его очень жалко. Я был, вероятно, единственным пассажиром, кроме прелестной креолки, знавшим его тайну, и я не мог не восхищаться, с какой рыцарской стойкостью он держит свое слово. Я видел, как пылали его щеки и гневно сверкали глаза. Если бы его попросили дать это обещание сейчас, он, надо думать, не согласился бы даже за все перевозки по Миссисипи. В эту минуту, стараясь укрыться от осаждавших его пассажиров, он проскользнул на корму через дамский салон. Но и тут его сейчас же заметили и атаковали представительницы прекрасного пола, не уступавшие в настойчивости мужчинам. Некоторые насмешливо кричали, что никогда больше не сядут на его пароход, другие обвиняли его в неучтивости. Подобные обвинения могли хоть кого вывести из себя. Я пристально следил за капитаном, чувствуя, что наступает решительный момент. Что-то должно было произойти. Выпрямившись во весь рост, капитан обратился к толпе осаждавших его дам: — Сударыни! Я и сам был бы счастлив, если бы мог удовлетворить вашу просьбу, но перед отъездом из Нобого Орлеана я обещал... я дал честное слово одной даме... Но тут любезная речь капитана была прервана молодой особой, которая бросилась к нему с криком: — Ах, капитан! Дорогой капитан! Не позволяйте этому мерзкому пароходу обойти нас! Дайте больше пару и обгоните его! Умоляю вас, дорогой капитан! — Как, сударыня?! — ответил пораженный капитан. — Ведь это вам я дал слово не устраивать гонок. А вы... — Боже мой! — воскликнула Эжени Безансон, ибо то была она. — И правда! Я совсем забыла!.. Ах, дорогой капитан, я возвращаю вам ваше слово... Увы! Надеюсь, что еще не поздно! Ради всего святого, постарайтесь его обогнать! Слышите, как они издеваются над нами? Лицо капитана просияло, но сразу опять омрачилось. — Благодарю вас, сударыня, — возразил он. — К сожалению, должен сказать, что теперь уж нет надежды обогнать ««Магнолию''. Мы с ней в неравном положении. Она бросает в топки копченые окорока, которые заготовила на этот случай, а я после того, как обещал вам не участвовать в гонках, не погрузил ни одного. Бессмысленно начинать гонку только на дровах, разве что «»Красавица'' гораздо быстроходнее «»Магнолии'', но мы этого не знаем, так как никогда не испытывали ее скорость. Положение казалось безвыходным, и многие дамы бросали на Эжени Безансон враждебные взгляды. — Окорока! — воскликнула она. — Вы сказали — копченые окорока, дорогой капитан? Сколько вам нужно? Хватит двухсот штук? — О, это больше, чем надо, — ответил капитан. — Антуан! Антуан! Подите сюда! — закричала она старику-управляющему. — Сколько окороков вы погрузили на пароход? — Десять бочек, сударыня, — ответил управляющий, почтительно кланяясь. — Десяти бочек хватит, правда? Дорогой капитан, они в вашем распоряжении! — Сударыня, я уплачу за них, — сказал капитан с просветлевшим лицом, загораясь всеобщим воодушевлением. — Нет, нет, нет! Расходы я беру на себя. Это я помешала вам сделать запасы. Окорока были куплены для моих людей на плантации, но они им пока не нужны. Мы пошлем за другими... Ступайте, Антуан! Идите к кочегарам! Разбейте бочки! Делайте с ними что хотите, только не дайте этой противной «»Магнолии'' нас победить!.. Смотрите, как они радуются! Ну ничего, мы их скоро обгоним! С этими словами горячая креолка бросилась к поручням парохода, окруженная толпой восхищенных пассажирок. |
