Изменить размер шрифта - +

     — Пройди в Китайскую гостиную. Я схожу за матерью. Через пару минут сэр Дейвид и леди Момпессон входят в темную комнату. Сэр Дейвид держит в руке канделябр, являющийся здесь единственным источником света. Ставя канделябр на стол, он говорит:
     — Матушка, вы не раз слышали от меня о моем друге, Гарри.
     — Откуда вы знаете, что юный Хаффам жив? — бесцеремонно осведомляется леди Момпессон.
     Гарри весь передергивается, а потом отвечает:
     — Тому есть самые надежные свидетели, леди Момпессон: мои глаза и уши. Я виделся и разговаривал с ним сегодня — точнее, уже вчера.
     — Но почему вы убеждены, что это именно он? — возражает леди Момпессон. — Еще никто не опознал мальчишку с уверенностью после того, как он сбежал из сумасшедшего дома, куда его отправил дядя. А это было почти четыре года назад.
     — Всё благодаря случайному стечению обстоятельств, — отвечает Гарри. — Я видел его всего за несколько месяцев до того, как он бежал и исчез. Но тогда я не знал, кто он такой. Я видел в нем лишь школьного товарища моего сводного брата. И только совсем недавно понял, что он и есть наследник Хаффам.
     — Действительно, в высшей степени поразительное стечение обстоятельств, — холодно произносит леди Момпессон.
     Полагаю, она дает понять, что не верит ни единому слову.
     Похоже, Гарри именно так и истолковывает замечание леди Момпессон, ибо затем обращается к ее сыну:
     — Он пришел ко мне сразу после того, как сбежал от своего деда, и именно тогда открыл мне, кто он такой.
     — Но это произошло в феврале! — восклицает сэр Дейвид. — Почему же ты не сообщил мне раньше, Гарри? Ведь тебе прекрасно известно, что мы живем в постоянном страхе лишиться права собственности, как только суд объявит мальчишку мертвым.
     — Он взял с меня клятву хранить тайну, поскольку знал, что его жизнь в опасности, — лжет Гарри. — А потом он исчез, и я понятия не имел, где он. Но теперь я наконец-то разыскал его. Но вернемся к главному: тот факт, что он все-таки жив, должен премного обрадовать вас.
     — Безусловно, — соглашается сэр Дейвид. — После смерти старого Клоудира, когда в газетах появилось сообщение о гибели молодого Хаффама, а потом объявился претендент со стороны Малифантов, наше положение представлялось чертовски скверным.
     — Насколько я понимаю, если убедить мальчишку объявиться в официальном порядке, ситуация останется прежней, — говорит леди Момпессон. — Мы будем в безопасности, покуда он жив.
     — Все не так просто, леди Момпессон, — говорит Гарри. — Есть осложнения с завещанием.
     С выражением ужаса на лице она поворачивается к сыну, который бормочет:
     — Видите ли, мама, я спросил у Гарри совета насчет опеки над имуществом, которую мы рассчитывали получить, когда собирались выдать Генриетту за Тома. В конце концов, он все-таки правовед.
     Леди Момпессон пристально смотрит на Гарри, который не отводит твердого уверенного взгляда.
     — Может быть, вашему сыну не стоило посвящать меня в ситуацию, но я связан обязательством держать все сведения по делу в секрете, уверяю вас, леди Момпессон.
     — Раз вы знаете так много, — говорит леди Момпессон, — наверное, вам известно также, что мы предполагаем, что завещание уничтожено, ибо, по нашему мнению, сообщником Ассиндера — сколь бы невероятным это ни казалось — являлся мальчишка-прислужник, работавший у нас.
Быстрый переход