Все поглядели на неумолимый туман.

— Ты все еще полагаешь, что это — магический ключ к Неверну? — Варо кивнул в сторону панно.

— Да. Теперь я как никогда в этом уверен, — ответил Кередин. — Все, что Магара прочла в библиотеке Аренгарда, лишь подтверждает это предположение, а перемены в картине, несомненно, являются зеркальным отражением реальных перемен в волшебном саду. К тому же нам известно, что панно неким образом связано с людьми-ножами и затмениями…

— Затмения беспокоят даже Картель, — вставил Хьюитт.

— Спасибо, друг, мне сразу же полегчало! — едко парировал Бростек. — Теперь все мы можем спать спокойно!

— Когда Магара входила в туман, как раз случилось затмение, — припомнил Хьюитт, и по коже у него тотчас забегали мурашки. — Оно было голубое…

Нахлынувшие воспоминания заставили всех умолкнуть, но через некоторое время голос Варо вернул его друзей к действительности:

— Ну хорошо. Пора подводить итоги. Панно — магический ключ к Неверну и одновременно — ключ к Лабиринту Теней. Похоже, Магаре удалось сквозь него пройти. Если бы она просто заблудилась, то давным-давно вышла бы из тумана. А это значит, что и нам это под силу.

Варо говорил очень уверенно. Казалось, он всем сердцем верит, что, пройдя сквозь таинственный лабиринт, они вызволят свою подругу.

— Однако там, внутри, нам придется действовать вслепую, — добавил Бростек. — Хьюитт сказал, будто в тумане и собственного носа не разглядеть.

Музыкант отчаянно закивал.

— Не забудь и еще кое о чем, — напомнил Варо. — Если мы верно поняли Магару, то где-то там есть и волшебник. Нам следует его каким-то образом разбудить — возможно, именно он поможет нам справиться с людьми-ножами? — Он помолчал. — Итак, что мы имеем еще?

— А не забыли ли вы древние легенды? — вдруг спросил Хьюитт. — Ведь только «невинные и чистые сердцем» могут войти в Неверн. А в мире не восторжествует зло, «доколе сияет солнце на небе над волшебным садом». В этом саду, между прочим, одновременно царят все четыре времени года…

— Интересно, насколько мы невинны? — задумался Бростек.

— Если Неверн сейчас именно таков, — кивнул Кередин в сторону панно, — то с солнечным светом там дело обстоит неважно…

— Как ты сказал — все времена года разом? — переспросил Варо.

Хьюитт подробно рассказал о странностях прежней картины, изображающей магический сад.

— Но теперь там все по-иному, — сказал Варо.

— Сейчас все времена года умирают, — добавил Бростек.

Они внимательно поглядели на устрашающую картину смерти и запустения.

— Однако волшебное панно — это единственное, что у нас есть, — сказал Кередин. — Но когда мы окажемся внутри, то ничего не сможем на нем разглядеть.

— Тогда нам лучше выучить все наизусть, — предложил Варо. — На это потребуется какое-то время.

Он взял панно, отошел в сторону и принялся внимательно его изучать.

— Разве он сможет все это запомнить? — тихонько спросил Хьюитт.

— Все до последнего стежка, — уверенно заявил Бростек. — Такова уж удивительная у Варо память.

— Пора нам заняться лошадьми, — напомнил Кередин. — Ты пособишь нам, Хьюитт?

— Ты пойдешь с нами? — спросил Бростек у Кередина.

— Да, — решительно ответил бывший волшебник.