Его слова как нож резанули по моей тоске. Я перекатилась на спину и посмотрела на него. Посмотрела по настоящему впервые со времени моего возвращения домой. Его лицо было суровым, но беспокойство и душевная боль в его глазах полностью уничтожили меня.

Я сморгнула слёзы, и его черты поплыли у меня перед глазами.

– Я не знаю, как об этом говорить. Я даже не знаю теперь кто я.

– Ты знаешь. Ты моя дочь. Ты старшая сестра Финча и Аислы, и лучшая подруга Виолетты, – он горделиво улыбнулся. – Ты девушка, которая стала охотницей, чтобы найти своих родителей, ты та, кто никогда не сдаётся, несмотря на то, как бы трудно не было.

Я села, прижавшись изголовью, и взглядом поискала Финча, но его уже и след простыл.

– Я просто чувствую себя такой… потерянной. Всё, что я планировала с обучением и моей жизнью после, всё это исчезло. Что мне теперь делать?

– О чём ты говоришь? Ты всё также можешь пойти в колледж и заниматься всем, чем тебе захочется.

Папа подошёл и сел у изножья кровати. Когда я явилась домой неделю назад, возложенные на него чары не позволили мне даже на расстояние вытянутой руки подойти к нему. По словам Лукаса, это имело некое отношение к тому, что теперь я была фейри с камнем богини. Он снял с папы чары, в которых больше не было нужды, раз уж ки’тейн вернулся в мир фейри.

– Я не могу охотиться, – сказала я.

Агентство временно заморозило мою лицензию, как только его уведомили о моём новом «статусе». В истории Агентства никогда не было охотника фейри, и они не совсем понимали, что делать со мной. Мне запретили заниматься охотой, пока они не решат восстановить меня в должности или же нет.

Всем остальным охотникам сказали, что я взяла выходные, чтобы восстановиться от огнестрельного ранения во время выполнения задания. Агентство скрыло правду по большей части потому, что СМИ поднимут такую шумиху, когда мир узнает, что почти девятнадцатилетняя девушка выжила при обращении. Нескольким сотрудникам больницы, которые знали об этом, приказано было молчать, и никто не смел ослушаться приказов Агентства. Единственные, кто знал правду, кроме Лукаса и его парней, это моя семья, Морис и Виолетта.

– Это временно, и в любом случае в следующем году ты планировала пойти учиться в колледж.

– Изучать закон и бороться за равенство фейри, – подчёркнуто сказала я. – Я человек, которого обратили в фейри. Кто вообще станет воспринимать меня всерьёз?

– Каждый, кто знаком с тобой, – он покачал головой. – Ты никогда не позволяла чему то сдерживать себя, и ты не будешь делать это сейчас. Просто потому, что путь к твоей мечте изменился, не означает, что ты не можешь получить всего, что желала. То, что ты фейри, может открыть тебе совершенно новый мир возможностей, которых у тебя никогда не было раньше.

Я подтянула к себе подушку и обняла её. Я так сильно хотела верить в его правоту.

– Я теперь не знаю с чего начинать. Я не чувствую себя одной из них, но и человеком я больше не являюсь.

Он нахмурился.

– Ты – наша семья. Ты можешь много лет прожить в мире фейри, но этот дом всё также будет твоим домом. Всегда.

Я рьяно замотала головой.

– Я не пойду в мир фейри.

– Рано или поздно тебе придётся, – папа склонил голову. – Ты годами читала буквально всё, что могла найти про фейри, а теперь ты даже ни капельки не хочешь увидеть всё своими глазами? Тебе вовсе не любопытно?

– Нет, – я скрестила руки.

– Кое что не изменилось. Ты всё также не умеешь врать, – он усмехнулся и встал. – Вставай и надень что то, что не имеет отношение к пижаме. Мы идём гулять.

– Куда мы идём?

– Заняться тем, что мы до сих пор не смогли сделать этой зимой.