– Они были влюблены. Полагаю, они не могли вынести мысли, что не смогут быть вместе.

– Но он же был слишком старым. Они должны были знать, что это однозначно не сработает.

– Любовь заставляет людей творить безумные дела, – Виолетта печально покачала головой. – Бедная принцесса Нерисса. Как думаешь, что с ней будет?

Я пожала плечом.

– Ничего. Вероятней всего, её просто отправят домой.

И неважно, что принцесса нарушила закон и нарушила множество протоколов. Она была королевской особой и в нашем мире её не имели прав привлечь к ответственности, невзирая на то каким серьёзным было преступление. И это касалось куда более вопиющих преступлений, чем несостоявшееся обращение.

Обращение было простым термином для процесса превращения человека в фейри. Процесс был крайне опасным и считался незаконным, если только разрешение не было получено со стороны фейской монархии. В редких случаях это было позволительно, если соблюдались определённые условия.

Первое условие гласило, что человеку должно быть не более шестнадцати лет, а лучше даже моложе. Как только тело достигало зрелости, риск отказа в обращении увеличивался в геометрической прогрессии. Чем моложе был человек, тем больше было шансов на выживание.

Вторым условием являлось то, что ребёнок должен быть неизлечимо болен. Здоровых детей обращать было запрещено, без каких либо исключений.

Третье условие – из за требуемого количества магии только представитель королевских кровей может провести обращение. Представители королевской четы не рождались идентичными, поэтому только фейри с голубой кровью были достаточно могущественны для проведения этого процесса.

Даже если все условия были соблюдены, всё равно существовал риск, что ребёнок не переживет обращение. Насколько мне было известно, за все те тридцать лет, что фейри жили среди нас, только девятнадцать обращений прошли успешно. И все эти дети были младше шестнадцати лет.

Виолетта сделала громкость потише.

– Я знаю, что она поступила неправильно, но мне так её жалко. Если бы я была на месте Джексона Чейза, вполне возможно я бы сделала то же самое.

– Нет, ты бы не сделала.

Когда мы были младше, она часто говорила о том, каково это было бы быть фейри, но она никогда бы не оставила своих родителей или меня.

Она вздохнула.

– Ты права. Моя жизнь слишком удивительна, чтобы рисковать ею.

Я фыркнула и вернулась к своим попыткам высвободиться из кандалов. Я чуть не вставила отмычку в замок, когда рядом со мной на диване завибрировал телефон. Я посмотрела на экран и нахмурилась от высветившейся на нём эмблемы Агентства. Взяв телефон, я вошла в защищенное приложение и прочитала поступившее сообщение.

– Что то случилось? – спросила Виолетта.

– Уведомление об обязательной явке в «Плазу» завтра. Что то важное объявят, – я отложила телефон. – Единственный раз, когда я получила подобного рода сообщение, касался двух келпи в Истр Ривер.

Она поджала губы.

– Ты же не думаешь, что это может быть как то связано с Джексоном Чейзом, да?

Я вернулась к работе над кандалами.

– Они уже знают о произошедшем, так что не вижу смысла им привлекать нас. К тому же обычно Агентство самостоятельно разбирается с делами столь высокого уровня.

Она снова стала щёлкать каналами, и как ни странно большинство из них транслировали новости о Джексоне Чейзе. Эта история стала столько же громкой, как дебют Принца Риса в прошлом месяце, а может даже более резонансной, и люди ещё долго будут говорить об этом.

Я затаила дыхание, когда моя отмычка натолкнулась на механизм внутри замка, который я не замечала все те бесконечные часы, что я провозилась с кандалами. Он был хитро спрятан за рядом шпилек, над которыми, как мне казалось, я работала целую вечность, и он поддался, когда я аккуратно надавила на него отмычкой.