Он умолк на короткий миг, в течение которого по залу распространилось тихое бормотание голосов. Он продолжил свою речь. Я затаила дыхание, ожидая, что же он скажет далее.

– Артефакт называется ки’тейн , и это маленький камень, размером приблизительно с грецкий орех, – сказал он.

Я на автомате потянулась к маленькому камешку, спрятанному в волосах.

Бен Стюарт продолжил:

– Камень круглый и очень похож на голубой лабрадорит. Отличие в том, что ки’тейн  начнёт сиять, если к нему прикоснуться. Он также излучает явный энергетический след, который может быть обнаружен магией фейри. Мы выдадим настроенные датчики, которые могут уловить сигнал ки’тейна . Фотографий ки’тейна  нет, но у нас есть рисунок, выполненный художником, и мы разошлём его каждому из вас. В течение следующих тридцати минут вы должны будете получить его.

– Чёрт, а что такое лабрадорит? – прошептал Трей, но, ни я, ни Брюс не ответили ему.

Я никогда не слышала ни об этом камне, ни о ки’тейне.

Вверх метнулись десятки рук, и Бен Стюарт указал на одного из охотников.

– Спрашивайте.

– Эта штуковина опасна для людей? Нам надо предпринимать особые меры предосторожности с ним?

– Для нас ки’тейн  не опасен, – ответил агент и следом указал на кого то ещё.

– Считает ли Агентство, что есть связь между смертью Джексона Чейза и этим камнем? – спросил мужчина.

– Нет. Сила ки’тейна  смертельная только для фейри. Если бы принцесса Нерисса использовала ки’тейн , она была бы мертва.

Ким, одна из нескольких знакомых мне женщин охотниц, подняла руку.

– Вы собрали нас поскольку считаете, что ки’тейн  находится в Нью Йорке?

Бен Стюарт покачал головой.

– Нам лишь известно, что ки’тейна  нет в мире фейри, а это означает, что он может быть где угодно в нашем мире. Охотники по всему миру сейчас получают точно такую же информацию, что даю вам я. Стоит отметить, что Нью Йорк один из пяти основных мест в мире, которые фейри используют для путешествия в наш мир или из него в мир фейри, поэтому существует высокая вероятность, что ки’тейн  был принесён сюда.

– Вы можете рассказать нам немного больше об артефакте? – выкрикнула Ким поверх голосов, забрасывающих Стюарта вопросами. – Есть ли причина, по которой кто то захотел иметь этот камень? Это может навести нас на мысль, где искать.

Казалось, агент раздумывал о том, как ответить ей.

– Фейри говорят, что ки’тейн  хранит в себе истинное дыхание их богини, да и слово ки’тейн  переводится как дыхание богини. Это один из нескольких религиозных объектов, которые используют в чествовании Аедны, и до этого времени он никогда не покидал храм.

– Ки’тейн  ничего не значит для людей, если только они не коллекционеры реликвий фейри. Мы сосредоточили одно из наших расследований на известных коллекционерах и продавцах чёрного рынка.

Нечто не давало мне покоя, но времени разбираться в этом не было, потому что Бен Стюарт всё ещё выступал.

– Мы также вели наблюдение за несколькими значимыми фейри Высшей расы, но это было сложно из за договорённостей, которые защищают их. Пока у нас не появятся серьёзные доказательства, подтверждающие их участие в преступлении, мы ограничены в своих действиях.

Я нахмурилась. Вот ещё один яркий пример насколько несправедливы были законы, регулирующие права фейри в нашем мире. Представители власти не раздумывая вошли бы в дом низшего фейри, зато вот к фейри Дворов применялись совсем другие стандарты. У них не было полной неприкосновенности как у их королевской касты, но это было лучшим из всего остального. Именно поэтому я собиралась изучать юриспруденцию.